Битва за космос
Шрифт:
В сентябре НАСА удалось успешно запустить капсулу «Меркурий – Атлас» с манекеном астронавта на борту; капсула приводнилась точно в указанном месте, в Атлантическом океане возле Бермуд, совершив один круг по орбите. В прессе высказывались предположения, что Кеннеди прикажет НАСА отправить в следующий орбитальный полет астронавта но Хью Драйдену и Бобу Гилруту удалось выбить еще одно, дополнительное, испытание. Они хотели сначала послать на орбиту шимпанзе в ракете «Атлас».
Истинные братья уже не осмеливались снисходительно улыбаться по поводу того, что опять в этом всеми расхваливаемом проекте «Меркурий» первый полет совершит обезьяна. Да, шимпанзе предстоит совершить первый в истории США полет по орбите Земли. Но на престиж проекта «Меркурий» такие шпильки уже никак не могли повлиять. 11 октября в Эдвардсе Боб Уайт совершил необычайнейший полет, а страна едва заметила его. Уайт поднял на высоту двести семнадцать тысяч футов Х-15 с большим двигателем, но пресса отделалась лишь небрежным кивком: да-да, человек взлетел так высоко на самолете, как интересно… и тому подобное. А то, что Уайт летал на такой же ракете, как «Редстоун» или «Атлас», что его полет на высоту двести семнадцать тысяч футов был пилотируемым космическим полетом – это на фоне
А пока парни из Эдвардса с интересом следили за подготовкой второго полета шимпанзе. Девять месяцев подряд ветеринары с военно-воздушной базы Холлоумэн подвергали свою колонию шимпанзе режиму закалки объекта, готовя животных к орбитальному полету. Тренировка включала в себя то же самое, что и подготовка к первому суборбитальному полету: занятия на центрифуге, параболические полеты, занятия на тренажерах, тепловые и высотные камеры плюс тесты на интеллект. Один из тестов предполагал умение обезьяны определять временные интервалы. Загоралась сигнальная лампочка, и шимпанзе должен был выждать двадцать секунд, прежде чем потянуть за рычаг, иначе получал неизбежный электрошок. В другом тесте от животного требовалось читать приборную панель и дергать за переключатель. На панели было нарисовано три символа, два из которых совершенно одинаковые: например, два треугольника и один круг. Шимпанзе должен был потянуть за рычаг, обозначенный лишним символом, или получал разряд в ступни.
В начале ноября двадцать ветеринаров с пятью шимпанзе перебрались в ангар С на Мысе. Среди обезьян был Хэм, еще более худой и взвинченный, чем обычно, но по-прежнему ас тренажера, посвятивший свою жизнь спасению от невидимых электроразрядов. Но главная ставка делалась не на Хэма. Самым сообразительным обитателем колонии был самец, привезенный в Холлоумэн из Африки в апреле 1960 года, в возрасте примерно двух с половиной лет. Он был известен как Номер Восемьдесят Пять. Этот самец сопротивлялся ветеринарам и процессу закалки, словно турецкий военнопленный. Он пускал в ход конечности, зубы, слюну и коварство. Он содрогался от электроразрядов, но при этом награждал ветеринаров отвратительной ухмылкой. Когда шимпанзе больше не мог выносить электрошоков, он временно шел на сотрудничество, и его передние лапы просто летали по приборной панели процедурного тренажера. А затем он вновь кидался на ветеринаров, делая еще одну отчаянную попытку вырваться на свободу. Номер Восемьдесят Пять вел себя как несломленный раб. Наконец его на неделю заперли в металлический ящик, чтобы подумал… среди своих фекалий и мочи. Когда его вытащили, это было уже совсем другое животное. Шимпанзе получил достаточно и не хотел повторения. Теперь закалка началась всерьез. Конечно, в обычное время славные ветеринары из Холлоумэна ни за что не прибегли бы к металлическому ящику. Нет, они пошли на это ради битвы за небеса и под давлением государственной необходимости: Номер Восемьдесят Пять был именно той обезьяной, что требовалась для миссии МА-5 (пятое испытание системы «Меркурий – Атлас»). Это был самый сообразительный ученик в мире Simia satyrus. [13] Его отправляли в полеты на реактивных истребителях, чтобы приучить к ускорениям, шуму и дезориентирующим ощущениям высокоскоростного полета Его сажали в гондолу центрифуги в Университете Северной Калифорнии и проводили через все процедуры предполагаемого первого орбитального полета, пока он не привык к уровню перегрузок в 7–8 g, которые должен был испытывать при подъеме и обратном вхождении в атмосферу. И при высоких, и при низких перегрузках Номер Восемьдесят Пять справлялся с приборной панелью «Меркурия» так, как не удавалось еще ни одной из обезьян. Он был настолько хорош, что его использовали при лабораторном эксперименте, который имитировал двухнедельный орбитальный полет. Две недели Номер Восемьдесят Пять находился в процедурном тренажере, выполняя те же самые задачи, что предстояли ему во время 4,5-часовой миссии МА-5. Кроме наказаний в виде электрошоков он получал и награды. Перед ртом шимпанзе находились две трубки. Через одну он получал банановые пилюли, а через другую – воду. Номер Восемьдесят Пять справлялся с задачами, включая считывание лишних символов, так хорошо, что пил и наедался досыта. Он был умницей.
13
[xiii]Человекоподобная обезьяна (лат.).
К ноябрю 1961 года шимпанзе прошел уже через 1263 часа тренировки, то есть провел в тренажерах, центрифугах, на процедурных тренажерах и реактивных истребителях 158 восьмичасовых рабочих дней, или свыше сорока суток. Он был просто чудо. Единственная проблема заключалась в его артериальном давлении. В июне 1960 года, спустя два месяца после начала подготовки, на шимпанзе надели манжету для измерения давления и получили результат: сто шестьдесят на сто сорок. Давление было несомненно высоким, но врачи затруднялись сказать что-то определенное. Номер Восемьдесят Пять сопротивлялся каждому медосмотру так, словно
Номер Восемьдесят Пять работал на тренажере в фургонах позади ангара С вплоть до самого полета. Он по-прежнему оставался лучшим из всех. Правда, судя по показаниям давления, шимпанзе был напряжен гораздо сильнее, чем обычно.
Непосредственно перед полетом прессе объявили, что обезьяну зовут Энос – по-еврейски это значит «человек».
Полет не привлек большого внимания. Все – и общественность, и президент с нетерпением ожидали окончания тестов, особенно потому, что обезьяну запустили в космос 29 ноября и становилось понятно: до конца года полет человека не состоится. Год закончится без пилотируемого полета Номер Восемьдесят Пять должен был совершить три круга вокруг Земли. Запуск прошел превосходно, а обезьяна прекрасно справилась со всеми рычагами. Ракета «Атлас» давала 367 тысяч фунтов тяги – примерно в пять раз больше, чем пришлось перенести Шепарду и Гриссому, – но ни шум, ни вибрации ничуть не беспокоили шимпанзе. Во время занятий в центрифуге он чувствовал себягораздо хуже. А так как окна не было, он и не знал, что покидает Землю. Шум, вибрации и даже космос – все это было лучше, чем металлический ящик. Шимпанзе неустанно работал рычагами. Капсула вышла точно на орбиту. Во время первого орбитального круга Номер Восемьдесят Пять вел себя просто отменно: он не только дергал рычаги по команде и в сложных последовательностях, но и по сигналу выдерживал шестиминутные паузы для отдыха… или, по крайней мере, лежал неподвижно, чтобы избежать электрического разряда.
Во время второго круга, когда шимпанзе стал выполнять упражнение с лишним символом, что-то случилось с проводкой, и он стал получать электроразряды в левую ступню, даже когда тянул за правильный рычаг. Но Энос все равно упорно тянул за правильные рычаги. Его скафандр стал перегреваться. Теперь вышла из строя автоматическая стабилизация – капсула стала вращаться в стороны на сорок пять градусов, а расположенные на другой стороне тормозные двигатели не могли исправить положение. Она продолжала вращаться взад и вперед. Но Номер Восемьдесят Пять ни на секунду не прервал работы. Он упорно тянул за рычаги в ответ на сигналы лампочек. Все же это было гораздо лучше ящика.
Так как на вращение уходило слишком много перекиси водорода, перед вхождением в атмосферу нужна была уверенность, что капсула ориентирована правильно, тупым концом вниз. После завершения второго круга было решено прекратить полет, и капсула упала в Тихий океан, у мыса Аргуэлло, в штате Калифорния. Капсула вместе с Номером Восемьдесят Пятым проторчала в океане час и пятнадцать минут, прежде чем прибыл спасательный корабль. У капсулы имелся разрывной люк, но он не взорвался. И шимпанзе не отстрелил его (как Титов) – то ли из-за невесомости, то ли по ошибке. Во время полета Номер Восемьдесят Пять находился в невесомости полных три часа Когда его вытаскивали из капсулы, он был спокоен. Но выяснилось, что шимпанзе неплохо повеселился там, в воде. Он не просто ждал, пока его вытащат. Этот разбойник оторвал от своего скафандра большинство биомедицинских датчиков и повредил остальные, включая те, что были введены под кожу. Кроме того, он вытащил из пениса катетер, хотя это довольно болезненная процедура. Что же на него нашло?
Полет оказался успешным по всем показателям. Но одна вещь все же беспокоила ученых НАСА. Артериальное давление у животного значительно повысилось. Оно поднималось до двухсот на сто шестьдесят, хотя его пульс был нормальным и шимпанзе дергал за рычаги почти без ошибок. Может, это какой-то болезненный и непредвиденный эффект продолжительного состояния невесомости? Не ожидает ли астронавтов на земной орбите инфаркт? Ветеринары из Холлоумэна поспешили всех успокоить, заявив, что повышенное артериальное давление наблюдалось у Эноса и раньше. Похоже, это просто особенность организма. Сотрудники НАСА соглашались… хотя двести – это все-таки чертовски высокая цифра!
Ученым из Холлоумэна было о чем потолковать в своем кругу, и не только о космическом полете. Показания артериального давления Номера Восемьдесят Пять, которые они получали прежде с помощью манжетки, могли быть и недостоверными. Но имелись совершенно точные показания, полученные с помощью катетеров во время полета и непосредственно перед запуском. Ведь шимпанзе даже не знал, что они вставлены. Его давление поднималось вовсе не из-за стрессов. Он перенес полет с высочайшим апломбом; показатели пульса, дыхания и температуры тела были ниже, чем во время занятий на центрифуге. По сути, артериальное давление вовсе не поднималось. Оно оставалось у шимпанзе высоким всегда. Начала формироваться новая теория, касающаяся человека на Земле, а не человека в космосе. Номер Восемьдесят Пять, умнейший из Simia satyrus, принц низших приматов, вследствие процесса закалки подавил в себе за это время столько ярости, что она стала выплескиваться наружу через его артерии, пока каждый удар сердца едва не разрывал его барабанные перепонки…
Состоялась даже пресс-конференция, на которой присутствовал Энос. На ней Гилрут заявил, что в первый пилотируемый орбитальный полет отправится Джон Гленн, а его дублером станет Скотт Карпентер. Во второй полет отправится Дик Слейтон, а дублером будет Уолли Ширра. И все это время астронавт, который совершил первый полет, тоже сидел там за столом (говорили братья вполголоса). Номер Восемьдесят Пять стал звездой шоу. Он перенес все эти фотовспышки, речи и гам без малейшего волнения, словно давно ждал того момента, когда окажется в центре внимания. Конечно же, обезьяна была слишком хорошо подготовлена, и такие штуки уже давно никак не могли повлиять на ее поведение. Энос уже бывал в комнатах, полных ярких огней и множества народа. Шум, вибрации, невесомость, космический полет, слава – что все это значило в сравнении с электрошоками и металлическим ящиком?!