Битва за любовь (Запах серы)
Шрифт:
Дугал сцепился со мной, стараясь удержать мои руки, которыми я в неистовстве от горя и гнева колотила его в грудь. Потом, не обращая внимания на удары, он обнял меня, крепко прижал к себе и держал так, пока я не унялась.
— Клэр. — Он впервые назвал меня так, и я испугалась еще сильнее. — Клэр, — повторил он, ослабив объятия, так что я могла теперь видеть его лицо, — неужели вы думаете, что я не сделал бы всего от меня зависящего, чтобы освободить Джейми, если бы видел хоть единственный шанс? Черт побери, ведь это же мой приемный сын! Но шансов нет — ни одного!
Он
— Сам Джейми не допустил бы, чтобы я погубил десяток хороших людей во имя пустой авантюры. Вы это знаете так же хорошо, как и я.
Я больше не могла удерживать слезы. Они полились по моим холодным, как лед, щекам; я пыталась высвободиться из объятий Дугала, но он сжал меня еще крепче и с силой привлек мою голову к своему плечу.
— Клэр, дорогая моя, — произнес он почти с нежностью, — мое сердце разрывается от боли за него — и за вас. Уедемте со мной. Я отвезу вас в безопасное место. В мой собственный дом. Не в Леох, — добавил он поспешно, почувствовав, что я дернулась.
— В ваш дом? — медленно проговорила я, и в уме у меня начало зарождаться ужасное подозрение.
— Да, — ответил он. — Не думаете же вы, что я снова отвезу вас в Крэйнсмуир? — Короткая улыбка на мгновение оживила его суровое лицо, но оно тотчас же приняло прежнее серьезное выражение. — Нет. Я увезу вас в Беаннахд. Там вы будете в безопасности.
— В безопасности? — повторила я. — Или в полной беспомощности?
Тон моего голоса заставил его опустить руки.
— Что вы имеете в виду? — уже не тепло, а очень холодно спросил он.
Мне и самой сделалось зябко; я запахнула плащ и отстранилась от Дугала.
— Вы удерживали Джейми вдали от его собственного дома, рассказав ему, что его сестра родила ребенка от Рэндолла, — сказала я. — Вы и ваш любимый братец хотели переманить Джейми в ваш лагерь. Но теперь он схвачен англичанами, и вы утратили возможность контролировать собственность через него. — Я отступила еще на шаг и продолжала: — Вы принимаете участие в составлении брачного контракта вашей сестры. Это вы, вернее, вы и ваш брат Колам настояли, чтобы Брох Туарахом владела женщина. Вы считаете, что, если Джейми погибнет, Брох Туарах достанется мне — или вам, если вы уговорами или силой добьетесь, чтобы я вышла замуж за вас.
— Что? — Он выкрикнул это так, словно не верил своим ушам. — Вы думаете… вы думаете, что все это какой-то заговор? Святая Эгнис! Вы думаете, я вам лгу?
Я покачала головой, держась от него на расстоянии. Я ни на йоту не верила ему.
— Нет, я верю вашим словам. Если бы Джейми не был в тюрьме, вы бы не посмели сказать мне, что он там. Ведь это легко проверить. Я не считаю также, что это вы предали его англичанам — даже вы не могли бы так поступить со своим родственником. Нет. Кроме того, если бы вы его предали и об этом узнали бы ваши люди, они немедленно обратились бы против вас. Они многое простили бы вам, но не предательство по отношению к родному по крови человеку. — Говоря все это, я вдруг вспомнила об одной вещи. — Это вы напали на Джейми у границы в прошлом году?
Тяжелые брови поднялись
— Я? Нет! Я нашел парня умирающим и спас его. Разве это значит, что я хотел причинить ему зло?
Под прикрытием плаща я опустила руку на бедро и потрогала свой кинжал.
— Если это сделали не вы, то кто же?
— Я не знаю. — Красивое лицо выглядело настороженным, но искренним. — Это был один из троих, людей конченых, поставленных вне закона, которые бродяжничали и охотились вместе с Джейми. Все трое обвиняли один другого, докопаться до правды было невозможно, по крайней мере тогда. — Он передернул плечами, и плащ упал с них на землю. — Теперь это уже не имеет значения: двое из этих людей мертвы, а третий в тюрьме. По другому обвинению, но какая, в сущности, разница, не правда ли?
— Я так не считаю, — возразила я, испытывая некоторое облегчение при мысли о том, что, кем бы он ни был, он все же не убийца.
У него не было причин лгать мне сейчас: насколько он знал, я была совершенно беспомощна. Он мог принудить меня к чему угодно. Во всяком случае, похоже было, что он именно так считает. Я покрепче ухватилась за рукоятку кинжала.
Свет в пещере был очень слабый, но я держалась настороже и заметила, как по лицу Дугала скользнуло выражение нерешительности, прежде чем он предпринял свой следующий шаг. Он двинулся ко мне с раскрытыми объятиями, но тотчас остановился, когда я отпрянула.
— Клэр… Моя милая Клэр…
Голос звучал так мягко, а рука едва заметным движением потянулась к моей руке — значит, он решил попробовать соблазн, а не принуждение.
— Я понимаю, почему вы так холодны со мной и почему так плохо думаете обо мне. Я пылаю страстью к вам, Клэр. Это истинная правда, я желаю вас с той самой ночи Собрания, когда я поцеловал ваши свежие губы. — Он легонько коснулся двумя пальцами моего плеча, потом передвинул их к шее. — Если бы я был свободен, когда Рэндолл угрожал вам, я женился бы на вас тогда же и послал его ко всем чертям.
Он теснее придвинулся ко мне, почти прижав к каменной стене пещеры. Пальцы шарили у воротника моего плаща в поисках застежки.
Должно быть, он вдруг увидел мое лицо, потому что прекратил свои попытки, но оставил руку у меня на шее, как раз в том месте, где бился пульс.
— Но, даже чувствуя к вам то, что я чувствую, — а я не в силах скрывать это дольше, — даже зная теперь об этом, вы ведь не поверите, что я оставил бы Джейми, если бы имел малейшую надежду спасти его? Джейми Фрэзер — единственный человек, которого я могу считать своим сыном!
— Не вполне так, — сказала я. — У вас есть родной сын. Впрочем, теперь, кажется, уже два?
Пальцы у меня на горле слегка сжались, но тотчас расслабились, и Дугал убрал руку.
— Что вы имеете в виду?
С этой минуты всякое притворство и любая игра сделались невозможными. Карие глаза смотрели на меня пристально, полные губы сжались в одну прямую линию. Он был очень большой и находился очень близко ко мне. Но я зашла слишком далеко, чтобы осторожничать.
— Это значит, что я знаю, кто настоящий отец Хэмиша, — ответила я.