Битва за Родину

Шу Алекс

— А что может сработать! — повеселевший Мальцев хлопает меня по плечу, — Я, так понял, ты и Веронику хочешь привлечь?

— Ага, — киваю, — Думаешь, стоит?

— Стоит, — уверенно говорит Серега, — В нашей группе, кроме тебя, я уверен на сто процентов только в двоих — Потапенко и Веронике. Лешка — парень хороший, но он свадьбой живет сейчас. Они уже с Янкой всё будущее распланировали по шагам. И рисковать Волобуев не захочет. Миркин тоже вроде нормальный. Но я с ним не рос, отвечать за него не могу. А вот с Вовкой и Никой мы с малых лет вместе. Живем рядом,

знаю их как облупленных. Были разные ситуации, и никто никого никогда не сдавал. С Вероникой я сам предварительно поговорю, а потом тебя позову. Думаю, она согласится. Ника ещё с детства сорвиголовой была. Посиди здесь немного, я сейчас.

— Хорошо, — я поудобнее устраиваюсь на старом кресле в углу, и замираю, закрыв глаза. Насыщенный день выдался сегодня.

Через минут двадцать Серый возвращается с Вероникой. Девушка садиться за большой стол, а Серый украдкой показывает мне большой палец.

— Я согласна, — сразу заявляет боевая блондинка, — Могли бы и не сомневаться. Что мне нужно сделать?

— Смотрите ребята, — достаю из ящика стола сэнсея листок бумаги и ручку, — вот здесь собирается Шпиль с дружками, мы поступим следующим образом…

Излагаю Нике часть своего плана.

— Не вижу проблем, сделаю, — наша валькирия невозмутима, как всегда, — но есть несколько вопросов.

— Спрашивай.

— Ты хочешь, чтобы потом я сместилась в арку и контролировала подъезд ментов. Если они припрутся слишком рано, затормозить, под каким-то предлогом, правильно?

— Правильно.

— От них я в любом случае гарантированно уйду. Но как бы потом меня не узнали.

— Нет, я не боюсь и не отказываюсь, — движением ладони Ника останавливает готовые сорваться возражения, — Просто разумная предосторожность. Есть какие-то мысли, как все сделать красиво?

— Есть, конечно, — киваю я, — во-первых, ты ярко накрасишься. Женщина с агрессивным макияжем выглядит иначе, чем без него. Во-вторых, мы тебя превратим в брюнетку в очках.

— Как? — в глазах Ники зажегся огонь интереса.

— Очень просто, — мои губы расплываются в широкой улыбке, — Моя мама участвовала в самодеятельности. Играла в разных театральных постановках в институте и даже в рабочем коллективе баловались. У нас на антресолях целый чемодан такого барахла. Там, и парики есть, и очки с простыми стеклами имеются.

— А они хоть в нормальном состоянии? — сарказм просто сочится из каждого слова Вероники.

— В идеальном. У мамы по-другому быть не может.

— Леш, а ты не боишься, что Шпиль может Гордея порезать? — беспокоится Серега.

— Не должен. Он будет пьян в хлам. И ты подстрахуешь. Зайдешь в подъезд рядом заранее, и проконтролируешь всё с окна. И Семену дадим инструкции, чтобы просто бегал от него на расстоянии. Увернуться от пьяного он сможет. Конечно, всё может случиться, но вероятность проблем сведена к минимуму.

— А как мы по времени всё скоординируем? — интересуется Вероника.

— Очень просто, — отвечаю я, — подъезжаем на машине в метрах ста от арки. Там возле разрушенного дома пустырь, место глухое. Сверяем часы.

А потом действуем. Сначала работает Вероника. Потом — все остальные. Вопросы?

— Да вроде, все ясно, — Сережа задумчиво чешет затылок. Вероника кивает.

— Действуем? — протягиваю руку. На неё падает здоровенная лапа Мальцева, а сверху накрывает маленькая, но крепкая ладошка Вероники.

Вторник 24 октября. Вечер

Дмитрий Ширяев, известный окрестной шпане под кличкой «Шпиль-старший», блаженствовал. Его худосочное тело раскинулось на деревянной скамье, разбросав руки в стороны. Сегодня Комок, путевый пацан, подогнал ему и остальной братве, четыре пузыря водки. И закуску притарабанил: кулек твердых как камень ирисок.

Шпиль-старший с братом Толиком, Быком и Дубиной подгону обрадовались. Воодушевленный Димон жрал водку гигантскими глотками. Огненная вода, жидким пламенем скользила по пищеводу. Теплая волна блаженства разливалась по телу, туманя сознание и путая мысли.

Пока Шпиль увлеченно глотал «беленькую», парни кидали картишки в секу и очко «без интереса», попутно прикладываясь к бутылкам. Они трепались о местных девках, хвастались подвигами.

Чем больше росло количество выпитого, тем сильнее становились поверженные враги, грудастее и фигуристее красотки, дававшие по одиночке и вдвоем-втроем бравым парням прямо в грязных и заплеванных подъездах. А менты, которых герои с легкостью обводили вокруг пальца, тупели с каждым глотком спиртного.

Набравшийся Шпиль-старший благостно наблюдал, как младший братишка катает в секу с Дубиной и Быком. Сознание баклана плавало в облаках алкогольного рая, чудом удерживаясь в реальности.

— Здорово, парни, — идиллию гопника нарушил голос, нагло прорвавшийся сквозь хмельной дурман.

— Чего тебе? — Шпиль-старший с трудом сфокусировал взгляд на вошедшем в беседку белобрысом парнишке.

— Как на Петроградку пройти? — поинтересовался гость.

— Тебе через гаражи надо, вон туда, — вяло махнул ладонью Толик.

— О спасибо братан, — обрадовался белобрысый, — А где я сейчас?

— А ты, кстати, кто будешь? — лениво поинтересовался Комок — единственный в компании, сделавший только пару символических глотков водки.

— Петр я, а что? — отвечает гость, — Так, где я нахожусь?

— На Балке. Знаешь такой район? — ухмыляется Вася.

— Знаю, конечно, — ответно улыбается белобрысый, — известное место. Мой батя, на пятой ИК в Дзержинске шестерку оттарабанил. Так вот он мне об этом месте и рассказывал.

— Ух ты, — затуманенный алкоголем мозг Шпиля-старшего уловил слова «пятая ИК» и «Дзержинск» — я тоже там чалился. А батя твой по какой статье залетел?

— Сто восьмидесятой, — гордо ответил парень — папка знатным щипачем был. Кошельки подрезал, только так. Кстати, ребята будьте осторожны. Мне старик говорил, что на Балке дырявый живет, тоже с ним срок мотал. Так этот проткнутый под правильного пацана канает. Авторитетного бродягу из себя строит. Можете зашквариться.