Битва за Севастополь. Последний штурм
Шрифт:
Рассказ П.П. Саенко в некоторых деталях подтверждается воспоминаниями бывшего командира 3-го дивизиона 99-го артиллерийского полка З.Г. Олейника. В самиздатовской книге он описал события следующим образом: «После двух подземных громадных взрывов в районе Чертовой балки в Инкермане стало темно от гари и пыли, трудно стало дышать. Сразу после случившегося позвонил командир 31-го стрелкового полка нашей дивизии подполковник Б.А. Лыков, который сообщил, что за полчаса до этого взрыва к его командному пункту подъехал грузовой «газик» с группой моряков. Ему представился старший группы воентехник 2 ранга начальник складского хозяйства П.П. Саенко и доложил, что имеет приказ командования подорвать штольни с взрывчатыми веществами и старым боезапасом… Уточнив у Лыкова, что в соседних штольнях, где ранее располагался 47-й
Бывший комендант береговой обороны П.А. Моргунов по поводу уничтоженных боеприпасов в своих воспоминаниях выразился так: «При отходе наших войск были взорваны запасной арсенал с взрывчатыми веществами и негодным боезапасом в Инкерманских штольнях…» [408] Получается, что в арсенале на протяжении многих лет хранили испорченные боеприпасы, так что подрыв стал своеобразным способом их утилизации. Однако если боеприпасы, складированные в штольнях Инкермана были уже негодными, то какая была необходимость их подрывать? Ведь немцы все равно не смогут их использовать. А проблема хранения потенциально опасных взрывчатых веществ легла бы на немецкое командование.
408
Моргунов П.А. Героический Севастополь. С. 433.
Действительно, к началу Великой Отечественной войны у пос. Инкерман существовало 27 штолен, из них 14 занимал «Шампанвинстрой», пять принадлежали арсеналу Черноморского флота, а оставшиеся были пусты. Очевидно, в них и разместили медицинские учреждения, Спецкомбинат № 2, а также гражданское население из города и окрестных деревень. Приближение линии фронта к Инкерману в 20-х числах июня вызвало беспокойство Городского комитета обороны – прежде всего судьбою предприятий, размещенных в этом районе, особенно когда 26 июня с командного пункта СОРа было получено сообщение, что противник вышел к Инкерману и взял под обстрел все подходы к Черной речке. На созванном совещании комитета обороны было принято решение: в связи с угрозой захвата города и по причине того, что люди остались без воды, необходимо срочно эвакуировать население из штолен в безопасное место. Таковым был признан район бухт Камышовая – Казачья.
Как уже говорилось, 27 июня на Спецкомбинат № 2 в качестве представителей городского комитета обороны отправились заместитель председателя горисполкома А.И. Степанченко и секретарь по кадрам Е.П. Гырдымова. Они должны были передать директору комбината Л.К. Бобровой принятое решение и помочь в организации эвакуации. Другим способом сделать это было нельзя, телефонная связь была нарушена, и все сообщение осуществлялось через курьеров и посыльных. Были проведены общее собрание работников и партийное собрание актива.
В ночь на 28 июня из штолен вывели первую группу в количестве нескольких сот человек. На плато их посадили в специально присланные автомашины. Вторую группу отправили в ночь на 29 июня. В ней было около 400–500 человек. По итогам эвакуации Спецкомбината № 2 было проведено совещание комитета обороны, на котором было отмечено, что, несмотря на все уговоры, в штольнях осталось еще около 250–300 человек, не желавших оттуда уходить [409] . Но и их также обещали эвакуировать, но не уточнили, как именно. Всего же было выведено около двух тыс. человек [410] .
409
Борисов Б.А. Подвиг Севастополя. С. 358–359.
410
Вопрос патриотам и знатокам Севастополя // http://forum.sevastopol.info/viewtopic.php?f=27&t=220936&sid=7f05ae1521ad60d21179c5933293b64c
Где-то 27 или 29 июня в штольни арсенала, которыми заведовал воентехник 2 ранга П.П. Саенко, прибыли начальник артиллерийского отдела флота полковник Д.И. Мельханов, его заместитель майор И.Д. Ротштейн и уполномоченный Особого отдела капитан Ф.А. Зудин. Они должны были проверить готовность складов боезапаса к взрыву в случае, если противник окажется в непосредственной близости. Удостоверившись в полной готовности, командиры убыли, а капитан-особист остался помогать П.П. Саенко выводить людей [411] .
411
Вопрос патриотам и знатокам Севастополя // http://forum.sevastopol.info/viewtopic.php?f=27&t=220936&start=25
В воспоминаниях бывшего военкома арсенала и гарнизона Сухарной балки А.М. Вилора говорится, что он лично получил от полкового комиссара Г.И. Рябогина письменное указание от Военного совета флота о подрыве штолен в Инкермане. А.М. Вилор уже под обстрелом противника, потеряв по дороге трех человек, прибыл в арсенал вместе с двумя краснофлотцами и еще раз проверил у П.П. Саенко готовность к подрыву. Перед уходом обратно в город он дал указание оставить в штольнях только тех, кто необходим для минирования и подрыва. Остальной личный состав предполагалось направить на бывшую батарею № 24, а вольнонаемных отпустить домой или перевести в Спецкомбинат № 2. При этом всех находящихся в штольнях, включая раненых и медперсонал, предупредили, чтобы они не выходили наружу во время взрыва.
Выполнив поручение, А.М. Вилор вернулся на командный пункт тыла флота, расположенный на улице Ленина, и доложил о выполнении поручения комиссару Г.И. Рябогину. Выслушав доклад, военком тыла сообщил, что все отправляются на 35-ю батарею, а старшим остается полковник Д.И. Мельханов. Взрыв был произведен П.П. Саенко, когда в балку вошли немецкие части, о чем тот сам доложил полковнику Д.И. Мельханову, батальонному комиссару В.М. Карасеву и А.М. Вилору. Доклад П.П. Саенко был подтвержден капитаном Ф.А. Зудиным [412] . Судя по рассказу А.М. Вилора, группа командиров и старшин во главе с начальником артиллерийского отдела осталась на 24-й батарее. В их распоряжении был катер, но воспользовались ли они им, неизвестно. Полковник Д.И. Мельханов числится в списках пропавших без вести.
412
Арсенал Сухарной балки // http://www.sevastopol.ws/Forums/?file=viewtopic&p=23834#23834
Есть сведения, что 47-й медсанбат, размещавшийся в инкерманских штольнях, был вывезен буквально перед самым вторжением немцев. Тяжелораненых и носилочных погрузили на подручный транспорт, идущий в Камышовую бухту, тех, кто нуждался в срочной эвакуации, доставили на Херсонесский аэродром для последующей отправки на Большую землю. Ходячих раненых распустили, предоставив каждого своей судьбе. В район предполагаемой эвакуации они добирались своими силами [413] .
413
Ятманов И.С. Такое не забывается. С. 91–92.
Взрыв дезорганизовал немецкое наступление на этом участке и нанес противнику потери. От него пострадали батареи 197-го дивизиона штурмовых орудий, накрытые взрывом в Инкерманской долине. «Никто… не забудет тот день, когда русские на глазах взорвали «инкерманский» ДОТ вместе с его гарнизоном и госпиталем [414] . Пехота 123-го полка не пострадала, только солдаты в мгновение ока стали белыми, словно мельники. Оправившись от потрясения, артиллерия 50-й дивизии возобновила обстрел дорог и ближнего тыла, особенно по Килен-балке в районе южнее ПМ 075, старясь сорвать перевозки.
414
Куровски Ф. Штурмовые орудия, вперед! С. 150.