Битва за Средиземное море. Взгляд победителей
Шрифт:
Поэтому совершенно понятно, что именно Люфтваффе в середине апреля предложили Гитлеру захватить Крит. Однако предложенная операция не предусматривала совместных действий всех 3 видов вооруженных сил, когда флот перевозит армейские части под прикрытием авиации. Люфтваффе хотели захватить остров в одиночку, используя свои парашютно-десантные части. Только тяжелое вооружение, вроде танков и орудий, а также боеприпасы должны были доставляться по морю под прикрытием итальянских кораблей.
Автором этого плана был генерал Курт Штудент, командир XI авиакорпуса (парашютные и воздушно-десантные войска), расквартированного в центральной Германии. Гитлер дал свое разрешение на операцию, при условии, что она будет быстро завершена, и войска успеют освободиться к намеченному на конец июня вторжению в Россию. Он не консультировался ни с армией, ни с флотом. Воздушную поддержку должен был оказать VIII авиакорпус — 228 бомбардировщиков, 205 пикирующих бомбардировщиков, 114 двухмоторных и 119 одномоторных истребителей, 50 разведчиков — всего 716 самолетов. Также планировалось использовать
Немцы с огромным рвением начали готовить аэродромы в Греции и на островах Эгейского моря к приему воздушной армады. Принимались энергичные меры, чтобы избежать давки на аэродромах и обеспечить снабжение самолетов горючим. 16 мая подготовка была завершена. В Грецию прибыли также 500 транспортных самолетов и 72 планера XI авиакорпуса. Общее командование операцией принял на себя командующий 4-м воздушным флотом генерал Лёр. Датой начала операции было назначено 20 мая.
Решение британского правительства любой ценой удерживать Крит является прекрасным примером полнейшего непонимания ситуации и возможностей армии и флота при полном господстве противника в воздухе. Когда генерал Мэйтланд Уилсон прибыл на Крит из Греции, генерал Уэйвелл поинтересовался его мнением относительно дальнейших перспектив. Уилсон ответил, что «если все 3 вида вооруженных сил не будут готовы задействовать крупные силы, то попытка удержать остров станет крайне рискованной». «Крупных сил» авиации просто не существовало. Вероятно, кабинетных стратегов в Англии ввело в заблуждение наличие на аэродромах Ираклиона и Малеме 3 истребительных эскадрилий КВВС и 1 эскадрильи ВСФ. На деле в конце апреля все эти эскадрильи в общей сложности имели полдюжины «Харрикейнов» и десяток устарелых «Гладиаторов». Причем это количество ежедневно уменьшалось, так как летчикам приходилось сражаться против огромных сил противника. Особенно неравными бои стали после 14 мая, когда немцы начали регулярные налеты, чтобы «размягчить» оборону острова перед высадкой парашютистов. К 19 мая остались лишь 4 «Харрикейна» и 3 «Гладиатора». По распоряжению генерала Фрейберга, который отвечал за оборону острова, они были отосланы в Египет. Таким образом, на рассвете 20 мая, когда началась высадка противника, защитники Крита вообще не имели истребительного прикрытия.
Тем не менее, генерал Фрейберг, хотя и не питал иллюзий относительно возможности удержать Крит имеющимися силами, особенно при отсутствии авиации, заявил премьер-министру, что не боится высадки только воздушного десанта. В общем, он не сильно ошибся. Однако если бы противник попытался одновременно высадить морской десант, трудности англичан возросли бы многократно.
Было совершенно ясно, что определяющим моментом обороны Крита станет вопрос о высадке или отражении морского десанта. На решение правительства удерживать остров повлияло глупое убеждение, что флот сможет действовать без поддержки с воздуха в районе, где противник имеет более 500 горизонтальных и пикирующих бомбардировщиков. Каннингхэм представлял ситуацию гораздо лучше. Все его просьбы о посылке подкреплений остались без ответа. Его единственный авианосец «Формидебл» не мог участвовать в операции, так как его истребительная эскадрилья сократилась до 4 «Фулмаров». Однако адмирал понимал свой долг. 20 мая, когда противник начал высадку на Крит, его крейсера и эсминцы начали патрулирование вокруг острова. Ночью они находились севернее Крита, прикрывая подходы к нему, а утром отходили на юг, если было ясно, что встречи с противником не последует.
20 мая в 6.00 началась свирепая двухчасовая бомбардировка окрестностей аэродромов в Малеме и Кании. Примерно в 8.00 в разрывах туч показались идущие на посадку планеры. Выше в небе были видны сотни германских бомбардировщиков и истребителей, готовых обрушиться на любые британские части, которые станут видны. Тем не менее, десантники генерала Штудента встретили гораздо более ожесточенное сопротивление, чем ожидалось. К концу первого дня боев, когда обе стороны понесли большие потери, аэродром Малеме, который немцы собирались захватить сразу, так и остался ничейной землей. В Кании немцы вообще не добились никакого успеха.
Аэродромы Ираклиона и Ретимо немцы планировали захватить во второй половине дня 20 мая. Но и здесь англичане сумели удержать свои позиции. Парашютисты понесли тяжелые потери и сумели захватить Ираклион только ночью 28 мая, когда англичане оставили город, так как началась общая эвакуация с Крита. В Ретимо были окружены 2 батальона австралийцев под командованием полковника И.Р. Кэмпбелла. Они сопротивлялись до 30 мая и сдались, лишь когда у них кончились боеприпасы и продовольствие.
До полудня второго дня операции немцы не пытались доставить по морю на Крит тяжелую технику, артиллерию и танки. Поэтому уверенность генерала Фрейберга в том, что его войска сумеют справиться с воздушным десантом, выглядела оправданной. Немцы бросили в бой последних парашютистов, однако англичане прочно удерживали свои позиции. Положение немцев выглядело отчаянным, надежды им успех почти полностью развеялись. Генерал Штудент получил приказ генерала Лёра находиться в штабе Люфтваффе. Штудент заподозрил, что это делается, чтобы заполучить подсудимого для заседания поенного трибунала. Исход битвы решался в боях вокруг аэродрома Малеме, куда транспортные самолеты Ju-52 доставляли части 5-й горно-егерской дивизии. У англичан возле Кании находились в резерве 2 новозеландских батальона. Они могли быстро выбить немцев с аэродрома, если бы командование сразу бросило их в бой. И тогда весь ход боев на Крите мог приобрести иной характер. Но Фрейберг, опасаясь высадки морского десанта, не решился трогать эти войска. Он приказал атаковать австралийскому батальону, находящему в Георгиополисе, то есть в 20 милях от Малеме.
Когда австралийцы прибыли к Малеме, было уже поздно. Во второй половине дня Ju-52 начали садиться на аэродроме, не обращая внимания на пулеметный и минометный огонь. Появление 100-го горно-егерского батальона изменило соотношение сил. К 17.00 немцы полностью захватили аэродром и подготовили его для приема самолетов. Теперь исход битвы за Крит был решен.
Ирония судьбы заключается в том, что морской десант, высадки которого так боялся Фрейберг, ночью был разгромлен флотом. Стоящие без дела новозеландцы видели в море вспышки орудийных залпов.
Мы не будем тратить время на описание дальнейших боев, в которых обе стороны проявили большую отвагу и понесли тяжелые потери. 27 мая немцы захватили районы Малеме и бухты Суда, и британское командование приняло решение эвакуировать с острова как можно больше войск. Но мы должны описать ход боев на море. Ведь легкомысленное решение удерживать Крит очень дорого обошлось Средиземноморскому флоту.
В сумерках 20 мая севернее Крита патрулировали 2 крейсерских соединения. Под командой контр-адмирала И.Г. Гленни находились крейсера «Дидо», «Аякс» и «Орион». Контр-адмирал Э.Л.С. Кинг имел крейсера «Найад» и «Перт», крейсера ПВО «Калькутта» и «Карлайл», а также 4 эсминца. Ночью они не встретили противника и утром снова отошли на юг. Так как в этот день противник освободил свои бомбардировщики от атак наземных позиций англичан для ударов по кораблям, крейсера весь день подвергались воздушным атакам. Они могли рассчитывать только на свои зенитки, и все-таки избежали серьезных повреждений, хотя несколько бомб разорвались у самого борта «Аякса». Итальянские горизонтальные бомбардировщики, которые наконец-то получили возможность отбомбиться без помех со стороны истребителей, добились серьезного успеха. Одна из бомб попала в артиллерийский погреб эсминца «Джюно». В результате корабль затонул в течение 2 минут с большими потерями в личном составе.
21 мая самолеты-разведчики сообщили, что с острова Милос в направлении бухты Суда вышла большая группа мелких судов под прикрытием эсминцев. Флот должен был сорвать высадку этого десанта. Адмиралы Гленни и Кинг получили приказ попытаться уничтожить вражеское соединение ночью. Если этого сделать не удастся, утром они должны были соединиться и совместными силами продолжать патрулирование в Эгейском море. Эскадра Гленни, патрулирующая севернее бухты Суда, в полночь встретила первый конвой из 25 каиков и маленьких пароходов, которые сопровождал итальянский миноносец «Лупо». Отважная попытка итальянского капитана защитить конвой ничего не дала. Британские крейсера и эсминцы в течение 2,5 часов расстреливали суда с десантом. Бой превратился в свалку, в которой даже радар мало чем мог помочь. 10 каиков были потоплены, остальные вместе с поврежденным «Лупо» отошли.
В 3.30 Гленни собрал свою рассеявшуюся эскадру и приказал следовать в район к западу от Крита. Вчера его крейсера израсходовали слишком много зенитных боеприпасов, например, на флагманском крейсере «Дидо» их осталось только 30 %. Адмирал решил, что в таких условиях будет слишком глупо днем подставиться под атаки германских пикировщиков.
В это время адмирал Кинг патрулировал севернее Ираклиона. Так как ночью он противника не встретил, то на рассвете согласно приказу повернул на север. В 7.00 начались воздушные атаки, которые, как и ожидалось, были очень сильными. Тем не менее, крейсера с помощью зениток кое-как отбивались, отчаянными маневрами уходя от бомб. Впервые они заметили врага в 8.30. «Перт» обнаружил каик с немецкими солдатами и потопил его. Затем эсминцы уничтожили маленький пароход. И только в 10.00 было замечено сопровождение второго войскового конвоя. Он должен был высадить 4000 солдат в Ираклионе, но германский адмирал Шустер уже отозвал его сразу после разгрома адмиралом Гленни первого конвоя. Миноносец «Сагиттарио», сопровождавший этот конвой, сейчас собирал отставшие суда и был замечен английской эскадрой. Он сразу поставил дымовую завесу, но эсминец «Кингстон», погнавшийся за итальянским кораблем, заметил большое число каиков.
Столкновение могло закончиться для немцев катастрофой. Но в этот момент адмирал Кинг решил, что дальнейшее продвижение на север грозит неоправданным риском. 3 часа почти непрерывных воздушных атак истощили боезапас зенитных орудий, скорость эскадры была ограничена 20 узлами (больше старый «Карлайл» не мог дать), поэтому адмирал решил больше не приближаться к германским аэродромам. Он повернул эскадру на запад к проливу Китера. Конвой был остановлен, и корабли Оси в море больше не показывались. Тем не менее, решение адмирала Кинга вызвало резкое неудовольствие адмирала Каннингхэма. Если бы Кинг продолжал преследование конвоя, он сумел бы уничтожить большое количество каиков вместе с войсками. Хотя это не могло повлиять на исход битвы за Крит, моральный эффект мог оказаться огромным. Кроме того, были бы подмочены взаимоотношения между партнерами по Оси, так как итальянский флот продемонстрировал бы свою неспособность защитить германские войсковые конвои. Чего это стоило бы Средиземноморскому флоту — можно только гадать. Но в любом случае день для него выдался тяжелым.