Битва
Шрифт:
Встали мы перед самым рассветом. Освобождённые рабы-друэгары не обманули, собрав нам и оседлав к утру семь невысоких крепких коней вроде степных — пять под седло и двух под вьюки. А заодно и себе выделили гужевой транспорт из бывших хозяйских запасов. Местные вампиры огнестрелом не брезговали, понимали, что прогресс штука такая… объективная. В общем, друэгарам хватило, чтобы неплохо вооружиться для путешествия.
Попрощались они с нами низкими поклонами, да и поехали втроём на трёх конях и с шестью мулами на север, в сторону обжитых земель. Путь им предстоял далёкий, почти к Норлагу, ехать и ехать. А мы по той же дороге направились на юг, вытянувшись в кавалькаду.
Вспомнилась драгунская бытность моя, хоть с тех пор с конями дела почти не имел. Конёк попался одновременно резвый и спокойный, да ещё и иноходец харазской породы, отчего в седле не трясёт, а лишь плавно покачивает из стороны в сторону. Этим харазские кони и знамениты: неутомимы и всадника берегут. С умом подбирали коней в вампирской усадьбе.
Иного хода, кроме как конному, тут и не было. Дорога вилась среди некрутых, поросших густым лесом гор, точнее, юго-западных предгорий Лесного хребта, в распадках между которыми текли реки, а подчас скрывались Дурные болота, заметные по странно клубящемуся, почти живому туману над ними.
Противоестественный ландшафт, игра и шутка Пересёкшихся сфер: нигде такого больше нет, чтобы чередовались холмы с болотами. Дорога в ширину была достаточной трём конным разъехаться, засыпанная то побуревшей хвоей, то сухими листьями. Стук копыт почти полностью гасился, но тихо не было. Птицы старались перепеть друг друга, стрекотали сверчки, почувствовавшие уже летнюю жару и радующиеся солнцу, журчали ручьи, пробиваясь через заросшие зеленью низины, плеща маленькими водопадами. Время от времени видели мы горных кроликов, которые нас совершенно не боялись, из чего я сделал резонный вывод, что люди на них тут не охотятся. А значит, люди бывают редко.
Солнце только взошло из-за хребтов, ночная нечисть уже скрылась, кони шли бодро, и настроение поднялось. Что ждёт нас впереди, только сама судьба ведает, но то, что ожидало нас позади, мы всё же прошли. И через вампиров прорвались, и от самой Слуги Чёрной богини отбились, а это многого стоит. Такие мы орлы, понимаешь.
К радости моей, Маша в верховой езде оказалась достаточно искушённа, и с ней проблем не было. С Лари проблем не бывает вообще, если ей подраться не с кем, а вот гномы с конями оказались в отношениях натянутых. Непривычные они к верховой езде, вот и ёрзают в седлах. Но тут уж ничего не поделаешь, пешком не пойдём. Они это понимали тоже, поэтому лишь сопели, кряхтели и вздыхали, но не жаловались.
Маша понемногу подколдовывала, неспешно, не напрягая сил, «заливая» в свой амулет какие-то боевые заклинания. Тонкая нитка Силы тянулась откуда-то сверху, собираясь в крошечный прохладный вихрь возле звезды с алмазом в центре, что висела у неё на груди. Это хорошо. Глядишь, случись чего — и отбиться поможет, и силы сохранит. Она у нас теперь чуть не за главную ударную силу. Тяжёлая артиллерия, невзирая на хрупкое сложение.
— А про ловушки тебе точно никто ничего не говорил? — неожиданно спросила подъехавшая Лари, словно продолжая прерванный разговор.
— Не говорили, — покачал я головой. — Думаешь, могут быть? Здесь два дня пути всё же.
— Ну и когда по этому пути в последний раз ездили? — чуть с иронией спросила она.
— Несколько дней не ездили, это точно, — уверенно сказал я.
Тут и минимума знаний по «следопытству» достаточно, чтобы понять, что дорога эта в основном простаивает.
— Вот и прикинь, — с нажимом сказала она. — Могут придумать что-нибудь.
— Магию я почувствую, — пожал я плечами. — А так… если только какую-то тварь заклятием к конкретному месту привязать. Так делают.
— Зачем? — переспросила Маша.
— Представь, что серый медведь вместо охоты на половине всего леса, где он хозяин, почему-то вынужден крутиться в одном месте. Он начинает жить впроголодь, отчего звереет окончательно. Затем едем мы, а он на нас кидается немедленно, — объяснил я.
— Медведь? — уточнила она.
— Да к примеру! Я даже случай знаю, как в одном месте трёх этеркапов [72] к одной поляне привязали, хотя они друг друга терпеть не могут. Никто мимо пройти не мог — всех сжирали.
72
Этеркап— нечисть, похожая на помесь обезьяны с пауком.
— И что? — очень неконкретно уточнила Маша.
— Что? — переспросил я. — Да сбросили четыре напалмовых контейнера с самолёта — и пожгли всё, к демоновой бабушке. Это эльфы в Левобережье на нашу разведку такую ловушку устроили. Два патруля пропало в полном составе: вляпались в паутину.
— А я со змеями в тоннеле встречалась, — сказала Лари. — Сразу не почувствовала, а потом едва сбежать успела. Их там не только держали заклинанием, но ещё и подманивали отовсюду. Столько набралось, что они чуть не под потолок его собой забили.
Маша задумалась, причём глубоко. Все замолчали, только кони фыркали иногда да мягко постукивали их копыта. Около полудня я заметил совершенно не скрывавшуюся ни от кого мантикору на склоне горы, что поднималась по другую сторону распадка. Хищник увидел нас и пристально следил, но никаких враждебных действий не предпринимал, лишь хвостом с палицей нервно помахивал. Слишком нас много: не добыча. А будь один или даже вдвоём, мантикора вполне могла пойти по следу, а то и вперёд — засаду устроить. Хитрая это тварь, упорная. И умная. А раз умная, то соображает, что в таком количестве мы ей не по зубам.
Так, в тишине и относительном покое, прошло время до полудня. В полдень объявил привал, к великой радости гномов, с трудом сползших с сёдел, с бранью и кряхтением. Однако расстелить свои клетчатые пледы они не забыли: только после этого со стонами повалились на них.
Долго не прохлаждались. Демоны его ведают, по какому графику обычно здесь передвигались те, кто проходил этой дорогой до нас. Про убежище мы лишь знаем, что оно в дневном переходе от усадьбы, а вот какой у них был дневной переход, мы ведать не ведаем. Перекусили наскоро, подтянули подпруги — и через полчаса снова были в седлах.