Битвы по средам
Шрифт:
— Видела. Замечательная фотография, вы — в замечательной роли.
— В жёлтых колготках.
— Пусть злопыхатели страдают, а шутники пусть зубы обломают.
— Это откуда? Ведь не из «Макбета»?
— Нет. А про Ариэля скоро забудут, сами удивитесь, как скоро.
Я вздохнул.
— Вам легко говорить. Ваше фото на все стены не налепили…
— Это верно.
— Вот вы и не знаете, как это ужасно. Вам-то не о чем беспокоиться.
Тьфу ты… Что это меня занесло?
Миссис Бейкер внезапно побледнела. Выдвинув нижний ящик, она наклонилась и спрятала туда Шекспира. А потом
— Работайте, мистер Вудвуд. Исправляйте ошибки в тесте.
Я занялся «Макбетом».
Больше мы друг другу в тот день ни слова не сказали. Даже не попрощались.
Я шагал домой, а надо мной нависали серые облака, похожие на рваную, расползающуюся изнанку какой-то одежды; отдельные клочья свисали, и из прорех выползал клубящийся холодный туман. К концу дня холод стал холоднее, туман туманнее, а к ужину заморосило. Влага пронизывала насквозь, проникала всюду. У всех испортилось настроение, особенно у моей сестры, которая считала, что для её волос пригоден только климат Южной Калифорнии, потому что там волосы будут упругими и пушистыми, а здесь, на унылом, холодном и туманном Лонг-Айленде, они висят как сосульки.
Ну не дурость?
Я лёг и слушал, как морось превратилась в дождь, и он звучно забарабанил в стекло, а потом всё стихло. В комнате стало совсем холодно. Я подошёл к окну, но ничего не увидел, только размытое пятно света от уличного фонаря проступало сквозь ледяную корку на стекле.
Наутро весь город сковало льдом. Выгляни вдруг солнце, заиграй лучами, получилась бы картина невиданной красоты, созданная волшебником Просперо. Но рваные серые облака висели ещё ниже, чем вчера, из них снова вытекал туман, и город скорее напоминал ужасное логово трёх злобных ведьм из «Макбета».
По пути в школу лёд у меня под ногами становился всё более гладким и скользким — корку постепенно смягчал туман. Когда я шёл мимо библиотеки, можно было, слегка оттолкнувшись, проскользить по тротуару довольно далеко. Когда я миновал булочную Гольдмана, можно было уже не отталкиваться, тем более что последние два с половиной квартала до школы дорога шла под уклон. Я поставил ступни ровно, покрепче, чуть согнул ноги в коленях и поехал с горки, как на коньках. Даже не останавливался на перекрёстках — город-то пустой. Подъезжая к школе, я уже нёсся на такой скорости, что мог бы обогнать брата Дуга Свитека на его драндулете.
Внезапно он и вправду появился, словно оттого, что я о нём подумал. Совсем как три ведьмы, которые появляются, как только Макбет о них вспоминает. Брат Дуга Свитека стоял у дальнего конца школьного забора и ждал, когда из-за поворота вывернет школьный автобус: он явно рассчитывал повиснуть сзади и прокатиться по обледенелой улице.
Так поступают восьмиклассники, чья цель в жизни — колония для малолетних преступников.
В такую погоду ни один водитель не отважился покинуть гараж — кроме водителей школьных автобусов, которые честно объезжали город. Ведь директор у нас — мистер Гвареччи, а он не закроет школу ни на день в преддверии Единого тестирования, которое проводится нашим штатом и всеми другими штатами тоже. Так сказал мистер Петрелли, и думаю, это правда. Тестированию не должно помешать ничто, даже если Советский Союз забросает всё восточное побережье США атомными бомбами.
Школьные автобусы буксуя тащились по льду. Они не успевали собрать учеников к началу уроков, и достаточно было взглянуть на лица водителей, чтобы понять, как все они злятся на мистера Гвареччи. А миссис Бейкер злили наши опоздания, поскольку растянулись они на всё утро. Мне показалось, что во всей школе радуется жизни только мистер Лудема, классный руководитель брата Дуга Свитека, потому что брат Дуга Свитека всё утро не учился, а катался на запятках школьных автобусов.
Он явился, только когда прибыл последний автобус. На котором, кстати, приехал Данни Запфер.
— Типичный мелкий диктатор, — проворчал Данни, входя в класс. — Вообразил, что погодой управлять может. Лёд везде, а он требует, чтоб мы явились в школу. И мы являемся! Он требует, чтоб водители сели за руль, — и они садятся! Диктатор школьных автобусов всего мира! — Данни вскинул руки над головой. — Диктатор наших несчастных душ!
Данни такой. Его иногда заносит.
Впрочем, ученикам и автобусам диктатор приказать может, а вот электричеству не прикажешь. В тот день энергетическая компания Лонг-Айленда обесточила большую часть потребителей, в частности Камильскую среднюю школу. Во всем здании — ни огонька. Дорога к знаниям освещалась только через окна, но в такой пасмурный мрачный день, когда плотные слои облаков застят солнце, эту дорогу мы видели плохо.
Мы просто сидели за партами в полутёмных классах, не снимая верхней одежды. И слушали, как шуршат и топочут то за стеной, то за потолком Калибан и Сикоракса — выискивают местечко потеплее. Батареи-то холодные. А вот человеческое тело тёплое. Наверно, крысы хотели прижаться к нам, погреться. Я представил, как сейчас зашатается, а потом рухнет стенка и оттуда покажутся острые когти, облезлые шкуры и жёлтые клыки. И прежде чем Бирнамский лес пойдёт в поход на Дунсинан,нам придётся спасаться бегством. И вопли наши раскатятся далеко-далеко.
Так мы и готовились к общенациональному тестированию. На уроках миссис Бейкер — рисовали схемы предложений, у мистера Шамовича — решали примеры. Когда мы шли на математику, а параллельный класс — на родной язык, мы не предупредили их про шебуршение Сикораксы с Калибаном. Решили, что, если стена рухнет, мы непременно услышим. У мистера Петрелли мы зубрили про европейские страны: кто из них с кем граничит и кто что экспортирует. Меж тем в школе становилось всё холоднее, и к полудню пальцы наши задубели так, что карандаши вываливались из рук.
На большой перемене миссис Биджио вошла в класс с картонными стаканчиками на подносе. Сильно запахло шоколадом. Верно, ей стало стыдно за несюрпризные сюрпризы, которыми она потчевала нас перед Рождеством.
— Как я всё это разогрела, даже не спрашивайте, — сказала она миссис Бейкер. — Но, боюсь, мистер Гвареччи кое-чего недосчитается. Например, письменного стола.
Представляете?! В такой день она принесла нам горячий шоколад!