Шрифт:
Предисловие
Нам всем в жизни встречаются люди, которые делают нам так больно, что мы считаем их своими врагами. Но чаще всего именно эти люди становятся для нас самыми лучшими учителями, меняющими нашу жизнь настолько к лучшему, насколько было бы невозможно, если бы мы их не повстречали. Так какие же они тогда враги?
И ещё вопросы, которые в трудной ситуации задает себе каждый: «Зачем человеку посылаются испытания? За что? Почему именно мне?». Ответ прост, но всегда непонятен в момент боли: может, просто для того, чтобы мы стали лучше?
В этой книге рассказана реальная история реальных людей. Имена многих героев, кроме главных, изменены. Автор заранее просит прощения у каждого, кто упомянут здесь, узнает себя, но помнит и видит эту же историю или какую-либо ситуацию в ней иначе. Мы все воспринимаем мир, людей и события через призму своего возраста, опыта, эмоционального состояния и даже просто этапа развития личности. Благодарю всех и каждого, кто повстречался на моём пути и повлиял на жизнь моей семьи. Верю и знаю, что всё и всегда – только к лучшему, ведь посреди самой тёмной минуты отчаяния всегда найдётся место для настоящего чуда!
2012 год. Москва – Краснодар
Виталий взял трубку телефона, который позвонил в обеденный перерыв. Экран телефона высветил: «Офис Москва, Пилюгина». На другом конце провода Аня с первых же секунд, как только дозвонилась, начала говорить сразу быстро и взволнованно:
– Виталий Александрович, у нас проблема. Банк не принимает такие большие суммы. В один день можно перевести только 600 тысяч рублей.
– Не пойму, как эта проблема возникла?
– Да этот клиент, который хотел перевести по безналу, приехал в офис сам и всё привёз наличкой!
Виталий её перебил:
– Так… Подождите, Аня. Всю сумму наличными?
Она продолжила тараторить без остановки:
– Да-да, всю! Вывалил из сумки кучу пачек, мы, конечно, всё с девочками пересчитали. Но нам бы машинку для денег. Сложно такие суммы вручную считать, часто сбиваемся, да и проверить деньги на подлинность не можем.
– Машинки-то мы, конечно, купим, сейчас скажу секретарю найти их… Нам же все клиенты по безналу всегда платят, вот и не торопились с этим, – задумчиво произнес Виталий.
– Ну, это понятно. А сейчас-то что делать, Виталий Александрович? Я понимаю, что проблема, кому скажешь – не поверят, но как нам все эти деньги теперь вам отправить? Один выход: разбить всю сумму по 600 тысяч и каждый день в Сбербанк ходить.
– Так, Аня, успокойтесь. Сейчас будем думать, как быть. Скажите, клиенты-то уже ушли?
– Да. Только что. Поэтому вам и звоню сообщить это всё скорее.
– Давайте так. Пока перечисляйте по 600 в день, а там подумаем, как быть.
– Хорошо, Виталий Александрович, поняла.
Аня повесила трубку, а Виталий спросил меня:
– Наташ, может, мне на машине за этими деньгами сгонять?
– Снова в Москву? Ты же только что приехал! Невозможно же туда-сюда бесконечно гонять.
– Да, и то верно. Я устал очень. Только с дороги. Как обидно. Знал бы, так на день-два позже уехал. Надо думать, как эту проблему решить… Да ещё и бухгалтер звонила, говорит, по обороту мы превысили сумму упрощенной системы налогообложения, придется теперь на НДС уходить…
– Да уж, смешно даже. Таких «проблем» у нас ещё не было…
Сказал бы кто об этом нам 12 лет назад, ни за что бы не поверили…
2000 год. За 12 лет до этих событий…
Холодный северный город… Роддом
Прошли бесконечные 40 тревожных минут, прежде чем она вернулась.
– Ты в Чернобыле была?
– Нет…
– Сейчас, во время беременности была?
– Нет!!! Мы с семьей были только в Сочи на седьмом месяце беременности!
– Нет… это не то. Странно… Дело в том, что это мутация…
И она ушла, не сказав никаких подробностей! Не объяснив, почему она говорила такие страшные слова сейчас, снова ушла на уже новые, бесконечно длинные 40 минут!
Спустя это время она снова вернулась и произнесла довольно жестоко:
– Ну, дорогая моя. Что родила, то родила…
Затем взяла какие-то вещи в моей палате и снова собралась уходить.
Я не выдержала и в полнейшем отчаянии стала кричать ей вслед:
– Да что, в конце концов, всё это означает, вы можете мне сказать?! Вы дважды уходите, ничего мне толком не объяснив. Я имею право знать, что с моим ребенком???
Она развернулась и резко подошла ко мне. Ни о каком сочувствии и прочем не было и речи. Эта, наверное, самая равнодушная из всех в мире медсестёр, просто, разрезая воздух как масло, сказала:
– У ребёнка нет обоих глаз. Ну, или, может, одного… Он сейчас очень отекший, и непонятно, есть там второй глаз или нет. Педиатр сейчас его смотрит, она и скажет потом всё подробнее. Но одного точно нет.
– Как это нет глаз???
Я даже приподнялась на родовом кресле, хотя мне сказали, что вставать нельзя.
Она ответила:
– Я в этом роддоме работаю более 20 лет. Такой же ребенок здесь рождался лишь однажды, но то была девочка. И у неё не было обоих глаз и не было век. У твоего хоть веки есть. Родители от неё сразу же отказались. Её потом забрала американская семья. Присылали нам американцы фото где-то через год: сидит вся в бантах, в красивом платье нарядном, мы тут всем роддомом умилялись и любовались на неё. Там в семье был свой ребенок слепой, вот ему и взяли такую же сестрёнку…
Она снова ушла. А я погрузилась в оглушающий ужас. Этот шок невозможно передать словами. Мне было всего 23 года, и в этом возрасте понять и вот так неожиданно осознать то, что произошло… почему, зачем и за что? Совершенно невозможно. Рано. Не созрела душа. Понимания хватило только на жуткий шок…