Бизнес
Шрифт:
– Для меня это слишком сложно, дядя Фредди. Я на досуге поразмыслю. Ты, я вижу, совсем устал. Не буду тебя больше утомлять.
– Кейт, – он не отпускал мою руку.
– Что, Фредди?
– Блискрэг.
– Что такое?
– Ох, Кейт, не знаю, что делать. – Тут он заплакал; не всхлипывал, а просто тихо плакал, проливая слезы.
– Фредди, что случилось? Перестань, не расстраивайся. – Я опять вытерла ему глаза.
– Сперва я отписал его тебе.
– Ты шутишь?
– Говорю же, отписал его тебе, а потом переделал завещание в пользу Национального
– Стоп, стоп, стоп. Дядя Фредди, поверь: одно то, что ты обо мне подумал, для меня уже большая честь. Но что я буду делать с такой громадой, как Блискрэг?
– Поддерживать в порядке, Кейт, – сам я только этим и занимался.
– Ну, знаешь, Национальный фонд с этим справится гораздо лучше. А ты прекрати такие разговоры, Фредди. Надо же, помирать собрался! Не вешай нос.
Я понятия не имела, как на дядю Ф. подействуют все эти избитые слова: «не раскисай, держись, старина». Мне было из-за этого не по себе, но разве бывает иначе, когда человек находится между жизнью и смертью, когда он знает, что умрет, что доживает последние часы? Тем более, когда он уже плачет, а ты еле сдерживаешься?
– За меня не беспокойся, – произнес он невнятно и неубедительно. – Ты решительно отказываешься от поместья?
– Наотрез. Я там просто заблужусь. Слушай, ты пока не умираешь, но, когда придет время, мисс Хеггис что-нибудь получит?
– А как же? Квартира остается за ней. И деньгами ее не обижу.
– Ну, тогда волноваться не о чем. Перестань себя терзать. Да в самом деле, через недельку-другую ты уже вернешься в Блискрэг и будешь доводить до ума эту проклятую катапульту.
– Обязательно.
– Я вижу, у тебя глаза слипаются. Поспи.
– Да. – Он перестал сопротивляться и закрыл глаза. – Посплю, – пробормотал он.
– Увидимся завтра. – Я поднялась со стула. Когда я выпустила его руку, она так и осталась лежать на одноразовой зеленой простыне.
– Завтра, – прошептал он.
– Поверить не могу! Ты все врешь. Настоящий, черт возьми, принц делает ей предложение, а она говорит «нет» и улетает ближайшим рейсом; потом дядюшка на смертном одре хочет завещать ей огромное поместье в Англии и замок размером с чертов Пентагон, но она и от этого нос воротит! Ты в своем уме?
– Тихо, тихо. От кого я это слышу – от женщины, которая якобы убеждена, что наши сестры должны всего добиваться сами. Кроме того, Фредди еще не на смертном одре.
– Пойми, унаследовать недвижимость для женщины не зазорно. Особенно от старика, стоящего одной ногой в могиле. Это же идеальный вариант! Если он в прошлом и ждал чего-то взамен, то теперь стал слишком слаб, чтобы на что-то претендовать! Даже если ты готова отбросить свои драгоценные принципы вместе с трусиками, в чем я сомневаюсь.
– Люс,
– Да ты атеистка чертова, нет у тебя души. О чем ты говоришь?
– Когда мне начинает казаться, что я лживая, мелочная, мстительная, жадная, циничная эгоистка, – достаточно набрать твой номер, и через пару минут становится очевидно, что в сравнении с тобой я почти святая.
– Чушь собачья.
– Как ты не понимаешь, Люс? Именно благодаря тебе я обхожусь без психоаналитика. Мне нужно всего ничего: чтобы кто-нибудь мне время от времени напоминал, что я не такая уж плохая. А ты с этим отлично справляешься! Я должна тебе спасибо сказать. По справедливости, мне бы следовало тебе приплачивать, но на это моей святости не хватает.
– Катрин, обратись к врачу. У тебя окончательно чердак съехал. Запишись на прием. Это серьезно.
– Это несерьезно, и я не больна.
– Очень даже больна! Да еще в отказ пошла! Не говоря уже обо всем остальном, ты отказываешься вступить во владение половиной штата Норд-Йорк, или где там находится этот Блицкриг, и плюс к тому отказываешься – черт тебя дери – стать королевой целого государства!
– Успокойся. Давай это обсудим в другой раз.
– А сейчас что обсудим? Как к тебе явится архангел Гавриил и попросит стать Матерью Божьей во имя Второго Пришествия, а ты и ему откажешь?
– Ха-ха. Нет, я собиралась обсудить совсем другое. Мне тут подвернулась одна возможность, а я не знаю, стоит ли ее использовать. Можно с тобой посоветоваться?
– А зачем? У тебя сейчас такое настроение – тебе скажут: вот лекарство от рака, вот решение мировых проблем, а ты все равно откажешься.
– В общем... слушай: мне дали возможность шантажировать одного человека.
– Шантажировать? В самом деле?
– В самом деле. Есть некая видеозапись: двое вступают в интимные отношения, не имея на то морального права, потому что это внебрачная связь.
– То есть человек женат?
– Замужем.
– Ага. Я ее знаю?
– Нет. Но достаточно мне дать «добро» – и ее муж получит эту запись.
– А ты получишь мужа?
– Возможно.
– Хо-хо. Так это имеет отношение к твоему возлюбленному?
– Да. Похоже, при желании я смогу разрушить его брак. Конечно, еще не факт, что он после этого бросится в мои объятия, но все же...
– Ладно. Тебе интересно, как бы я поступила на твоем месте?
– Да.
– Тогда надо разобраться. Кто-нибудь из этих прелюбодеев богаче тебя?
– Что? Нет.
– Значит, обычный шантаж не имеет смысла.
– Люс! Даже от тебя не ожидала...
– Должна же я проверить!
– Ладно. Извини. Продолжай.
– Так вот. У меня язык чешется сказать: ни в коем случае не используй этот фильм, просто держи его про запас. Я чувствую, что должна это сказать, потому что ты, спросив моего совета, всегда поступаешь наоборот; если я, применив психологический подход, порекомендую тебе делать то, что совершенно не в твоих интересах, ты просто из упрямства сделаешь именно то, что нужно.