Black Sabbath:история группы

Макайвер Джоэл

Хотя «The Mob Rules» вышел вскоре после пластинки Оззи «Diary Of A Madman» и не был настолько ошеломляющим, альбом занял 12-е место в британских мартах, а турне имело успех: в ноябре и декабре при полном аншлаге состоялись концерты в Канаде и Великобритании. Концерт в легендар­ном лондонском «Hammersmith Odeon», прошедший 30 де­кабря, стал триумфальным завершением 1981 года, а будущее команды, несмотря ни на что, представлялось безоблачным. Январь 1982-го застал группу в процессе завершения бри­танского тура и начала очередных гастролей по США, про­должившихся в феврале и марте (хотя несколько концертов были отменены из-за смерти отца Айомми).

Вот так «Sabbath» во всеоружии вернулась в строй. Карь­ера же единственного ее конкурента на рок-сцене - Оззи - должна была

вскоре омрачиться трагедией.

19 марта 1982 года Оззи со своей группой был на пути из Ноксвилля, штат Теннесси, в Орландо, штат Флорида. Авто­бус, в котором ехали музыканты, нуждался в починке, поэто­му водитель Энди Эйкок решил сделать остановку во фло­ридском городке Леесбург, где у него имелся дом. На время ремонта Оззи остался спать в автобусе, а Эйкок пригласил клавишника Дона Эйри и менеджера Хейка Данкана прока­титься на небольшом самолете «Beechcraft Bonanza», хозяи­ном которого он являлся. Когда они вернулись, Эйри пред­ложил полетать Рэнди Роудсу, а заодно - и личному костю­меру Оззи Рэйчел Янгблад.

Эйкок, в крови которого позже обнаружили следы кокаи­на, попытался проскочить на бреющем полете над автобусом (были предположения, что таким образом он хотел припуг­нуть свою бывшую жену, которая находилась как раз рядом с машиной), но не рассчитал дистанцию и задел его крылом. Потеряв управление, самолет врезался прямо в соседнюю ферму, взорвавшись при ударе. Все, кто находился в само­лете, погибли мгновенно. Оззи был глубоко шокирован этой трагедией. Как он позже признался, «я верю в существование такой штуки, как удача. В то же время я верю в такую штуку, как судьба. Когда Рэнди Роудс разбился, я отчетливо понял, что если бы я не лег спать, то обязательно полетел бы с ним. Но я спал…» Позже Осборн добавил: «Я потерял очень близкого друга и просто чудесно­го человека… Он был первым, кто последовал за мной, и он указал мне цель, а не просто сидел рядом со мной и играл то, что я требовал. Я всегда буду его помнить… Жизнь, она проносится, как молния, понимаешь?»

Шэрон Арден знала, что Оззи нужно продолжать турне, или он просто опустит руки, поэтому через считанные дни был нанят бывший гитарист Иэна Гиллана Берни Торм. Берни вспоминает: «Перед тем как меня взяли, было еще несколько претендентов. Я провел в Лос-Анджелесе два дня постоянных прослушиваний вместе с еще четырьмя претендентами, а в результате все оказалось совсем не так, как я ожидал, и уж точно не так, как мне сказали британские менеджеры Оззи! Но если бы не печальное происшествие, послужившее при­чиной нашего сотрудничества, я бы смело сказал, что это был прекрасный опыт, а Оззи - замечательный человек».

Однако Торм по непонятным причинам провел с Оззи все­го семь выступлений. Кто-то считает, что для него слишком тяжелым оказался переход от клубных концертов к уровню стадионов. Как бы то ни было, он сообщил Оззи, что не в со­стоянии работать с ним дальше, поэтому вскоре в группу при­шел новый боец - Брэд Джиллис из группы «Night Ranger». Торм вспоминает: «В конце, когда я сообщил Оззи, что не хочу дальше с ним выступать, на саундчеках пробовались другие ребята, включая Брэда, а я отрабатывал сами выступления. В общем, желающих занять мое место было предостаточно».

Оззи, шокированный и опечаленный, в подавленном со­стоянии довел свое турне с Сарзо, Олдриджем и Джиллисом до конца, что в дальнейшем принесло свои горькие плоды. В это же время у «Sabbath» был в самом разгаре важней­ший тур в поддержку «The Mob Rules», в процессе которого группа с апреля по июнь еще раз пересекла США и Канаду. Ходили слухи, что летом в «Sabbath» был приглашен Дэвид Ковердейл - вокалист «Deep Purple» времен альбома «Mark III», у которого в то время был в самом разгаре успеш­ный концертный год с группой «Whitesnake». Сам он сказал мне, что это всего лишь слухи, добавив: «Никогда не мог пред­ставить себя исполняющим песни Оззи».

Во время турне «Sabbath» активно записывала материал для концертного альбома, а Айомми, Дио, Батлер и Эписи про­водили время за отбором пригодного материала. В свою оче­редь, Оззи, завершив собственный тур, готовил свой концертник. Казалось, что основной причиной выпуска этой пластинки было желание ни в чем не уступать «Sabbath»; бо­лее того, в живой альбом Оззи решил включить не собственные песни, а старый материал времен «Black Sabbath».

Отвечая на возникшие в этой связи вопросы журналистов, он задорно защищался, говоря: «Это не было попыткой по­тягаться с „Sabbath". Я просто сделал альбом, прекрасно осо­знавая, что они [Айомми со товарищи] планируют выпустить свой концертник».

Пока шел процесс подготовки обеих пластинок, Оззи вы­кроил время, чтобы записать партию бэк-вокала для соул-дэнс-проекта продюсера Дона Уоза «Was (Not Was)». Это и без того невероятное сотрудничество стало еще более не­правдоподобным, когда через несколько лет выяснилось, что помимо Оззи на этой композиции можно услышать тогда еще двадцатичетырехлетнюю певицу Мадонну. Об этой песне, «Shake Your Head (Lef s Go To Bed)», широкая публика узнала только в 1992 году, когда она вошла в сборник лучших вещей «WNW». (Мадонна, кстати, попросила, чтобы в этой версии ее голос не был использован, поэтому ее партию исполняет ак­триса Ким Бессинджер.) 0б этом необычном партнерстве Оззи позже рассказывал: «До этого я никогда не слышал о „Was (Not Was)". Дело было так: первоначальный вокалист (я даже не знаю, кто это был) не явился на запись. Мы с Доном тогда жили в одной гости­нице в Нью-Йорке, и я вызвался его выручить. Я пришел в студию, и мы сделали „Shake Your Head". Потом они захотели записать другую версию, поэтому я спел еще раз. Позднее я встретил Дона в Лос-Анджелесе, мы разговорились, и он ска­зал мне: „Слушай, ты никогда не догадаешься, кто была та девчонка, что подпевала тебе в первой версии: Мадонна! Оззи и Мадонна! Это будет хит!" Видимо, он связался с Мадонной и получил ее категорический отказ публиковать эту запись, потому что пришлось искать кого-то на замену. Вместо Мадон­ны спела Ким Бессинджер. Я никогда с ней не встречался. Но в Англии и Европе песня стала очень популярной, потому что всякая такая электронная фигня как раз вошла в моду. Я так и сказал Дону: „Да, Оззи и Мадонна - это отлично". Правда, Ким Бессинджер в результате спела не хуже».

Вернемся к лету 1982-го. В этот момент Оззи был на пике коммерческого успеха, но и масса его проблем стала крити­ческой: его пагубные привычки и психическая неустойчи­вость на фоне смерти Роудса мешали развитию его творче­ства. Вот что Осборн как-то сказал о наркотиках: «Чем лучше себя чувствуешь, тем все на самом деле хуже. Это как первая доза кокаина: занюхаешь дозу и чувствуешь, как тебе хорошо. Но все почему-то забывают, что после этого ощущения невероятного подъема приходится спускаться вниз, на землю. Так всегда бывает в жизни, и это причина, по которой люди и попадают в зависимость. У меня вот зависимость от вы­пивки… Но у меня есть менеджеры, способные заставить меня собраться. Я - парень, который самостоятельно даже таблетку принять не может, а одно время мне приходилось принимать по пятнадцать лекарств. И, черт побери, я чуть не довел все до плачевного конца. Мне нельзя пить, я моментально нажираюсь. Я чуть все не просрал. Всю жизнь! Я въе**вал по три месяца к ряду, а потом чувствовал себя просто отвра­тительно… Мой самый жуткий страх - заболеть чем-нибудь неизлечимым. А ведь в мире есть куча таких болезней! Я боль­ше не хочу так жить. Я выбрал отказ от этих привычек, а точнее - выбрал возможность самому за себя решать. Может, это звучит немного странно, но это именно так: я решил, что теперь буду решать сам за себя. Я, конечно, известный за­сранец и был бы только рад, если бы за меня думали окру­жающие, но я решил по-другому».

Подумав, Оззи прибавил: «Я уверен, что не доживу до глу­бокой старости. Это уж точно. Я не собираюсь становиться совершенством. Но что-то все же нужно менять. Какого чер­та?! Пусть уж лучше в гробу я буду выглядеть прилично, чем неприлично. Можешь представить, что мне шестьдесят пять или семьдесят и я пою что-нибудь типа: „Играл я как-то в водевиле, ты помнишь ли его, мой друг?" Это не в моем стиле, чувак! Гори оно все огнем! Я больше не стану, как раньше, класть на свою жизнь огромный х*й!»