Бладхаунд. Играя на инстинктах
Шрифт:
Марк мог бы увернуться от всех выстрелов, но в этом не было необходимости – Короста Порчи полностью поглотила входящий урон и растворилась, оставив после себя несколько темных полупрозрачных лоскутков, поднявшихся к потолку, точно хлопья пепла, потревоженные восходящим потоком воздуха. Бладхаунд вскинул камы и ввинтился в плотную группу глупцов, которые своим эфемерным бунтом только оттягивали неизбежное.
Первым ударом он распорол Андрею живот и грудь, вторым отсек Сеймуру правую руку над локтем. Мила выстрелила в него в упор, но оказалось, что пуля из крупнокалиберного револьвера, который она сжимала обеими руками, поразила не охотника, а фантом,
Бросившись на Титана, который невероятным усилием воли игнорировал боль в отрубленной руке и продолжал стрелять из карабина, держа его одной левой, Марк с удивлением отметил, что Да Винчи тоже на ногах. Более того – Андрей сжимал в руках поврежденную винтовку и его окровавленный палец уже давил на спусковой крючок.
Оружие, которое удар Бладхаунда едва не разломил пополам, не смогло выстрелить – ударник сработал, но пуля не вышла из патронника из-за смещения на входе в ствол. Раздался взрыв, Андрею оторвало обе руки и разворотило лицо, так что на пол упало не человеческое тело, а лишь отдаленный намек на него. Два стальных осколка разорванного цевья вонзились Марку в плечо и спину, но он не обратил на них внимания, уходя от выстрелов Сеймура.
Сместившись в сторону, он разрезал Титану сухожилье под правым коленом и пока тот заваливался на спину, вогнал вторую каму ему точно в сердце. Затем он пригнулся, пропуская над головой два неточных выстрела и, вскинув обе руки, будто коршун, расправивший крылья, сблизился с Алиной. На замахе он ударил ее ребенка – Дина, изуродовав ему шею и лицо. Затем одновременно вонзил оба оружия в живот Алины, встретившись с ней глазами. О, эти глаза пылали праведной яростью, от которой Марка едва не стошнило. Он продолжил движение кам, будто не заметив, что они уже в теле жертвы, и буквально разорвал женщину на две части в районе талии.
Охотник честно исполнял задуманное, сразу решив, что убьет их быстро, они заслужили это своим мужеством и стойкостью. Они не испугались и вышли против врага, которого никогда не смогли бы победить, даже со своими герметическими знаниями и оружием, окуренным полынью!
Залитый с ног до головы кровью Алины, Бладхаунд развернулся, намереваясь добить Дина, если он жив. И мальчишка действительно еще шевелился на полу – его лицо превратилось в один длинный разрез, из которого так и хлестала кровь, и тем не менее, он стоял на одном колене, слепо шаря руками по полу в поисках оброненного импульсного пистолета. В этот момент что-то зашевелилось справа и боковым зрением Марк увидел, что Титан – все чудесатее, а! – тоже жив и, поднявшись, ковыляет к нему со стилетом в руке.
Бладхаунд качнул головой. Одну каму он не глядя направил Дину в голову, а вторую метнул в Сеймура, проследив взглядом за тем, как его безупречное оружие за долю секунды преодолевает разделявшие их метры и вспарывает Титану гортань, вырывая из его тела очередную порцию алых брызг, а вместе с ними – последние крупицы жизни.
Но прежде, чем охотник вернул взгляд к первой каме, которая должна была остановить бессмысленную агонию Дина, он уже знал, что этого не случилось. Знания и рефлексы, доставшиеся Марку от нечеловеческой составляющей его новой сущности, в момент удара поведали ему, что кама встретила сопротивление тела, но – не детского. Еще один краткий миг потребовался интеллекту совершенного убийцы, чтобы сопоставить все
И этот вывод подтвердился, когда Марк увидел, кого он поразил первой камой. Даша! Непонятно как, но она пришла в себя, и сумела опередить его удар, заслонив собой ребенка. Кама вошла на всю глубину лезвия под левую ключицу женщины, достигнув сердца. Ее уже нельзя было спасти, ей оставались считанные секунды.
– Нееет! – закричал Марк так громко, что стены Главного зала мелко задрожали, а несколько стеклянных стаканов на столике у кострища покрылись белесой паутиной трещин. Охотник подхватил жену на руки и медленно опустился на колени.
– Нет, – повторил он едва слышно. – Как это? По… почему?
– Любимый, – Даша смотрела сквозь него своими васильковыми глазами и лишь теперь Марк понял, что эти глаза давно слепы. И тем не менее, женщина видела его. Отчетливо, будто была зрячей.
– Любимый, – повторила она так тихо, что даже его обостренный слух едва разобрал ее слова. – Чем ты стал?..
А потом ее сердце умолкло и она обмякла у него на руках. Спустя мгновение кто-то бросился охотнику на спину, вонзив ему в трапецию армейский нож, слишком большой для столь маленьких ручек. Бладхаунд краем сознания отметил, что это Дин – мальчишка все еще пребывал в мире живых и хотя ему оставалось не больше пары минут, маленький герой решил потратить это время на то, чтобы продолжить бой.
Дин раз за разом вскидывал руки, сжимавшие нож, и опускал их на спину охотника. Длинное зазубренное лезвие кромсало проклятую плоть, повреждало кости, разрезало вены.
– Ты убил их! – кричал мальчик сквозь кровь и слезы, задыхаясь, умирая. – Ты убил маму! Убил папу! Ты…
На восьмом ударе силы окончательно покинули его и Дин потерял сознание, упав на охотника и непроизвольно обняв его. А Марк, не обращая внимания на раны, полученные от заговоренного ножа, продолжал смотреть на мертвую Дашу. Он так и стоял на коленях, сгорбившись, держа тело жены на руках, а на ее лицо, на ее широко раскрытые васильковые глаза, на ее в последний раз плотно сомкнутые губы падали тяжелые капли его слез – черные и вязкие, будто нефть.
– Так не должно было произойти, – прошептал Бладхаунд. – Я каждое мгновение схватки знал, где ты. Я никогда бы не причинил тебе вреда, – он сглотнул и поморщился. – Зачем ты так поступила?
Но ответа не было. И он закричал. Глухо и хрипло, будто умирающий волк. Он кричал, пока в легких оставался воздух, а когда воздух закончился, он не стал вдыхать. С широко раскрытым ртом охотник продолжал выталкивать из себя пустоту. Пустоту, которая вмиг заменила собой все. И даже боли не было, только эта бесконечная пустота, выпивающая силы, забирающая волю к жизни.
– Тиукан сандро ваал, – выдавил он, наконец вдохнув. – Забери все, что у меня осталось. Мою душу, мое наследие, – охотник медленно поднял измазанное черным лицо к потолку Главного зала, глядя сквозь него, и сквозь мир за ним. – Позволь мне убить для тебя еще раз. Еще тысячу тысяч раз, столько – сколько потребуется. Но верни ее, прошу.
Порча не ответила ему, ибо здесь у нее не было власти. Но даже если бы была, это ничего бы не изменило – тенебрисы могут многое, они почти всесильны по меркам земного мира, но возвращать мертвых не дано даже им. Марк точно знал это, знание родилось в нем, едва он сформулировал вопрос. А вслед за ним появились подробные сведения о том, где находится Лара и как до нее добраться. Он будто вспомнил все это и сразу же понял, в чем дело.