Благие намерения
Шрифт:
Эрнст.…ты обладаешь способностью к состраданию, а я нет. В этом отношении я похож на мать.
Анна.Так вот, однажды у нас вела занятие женщина-врач, профессор- педиатр. Она просто начала рассказывать, приводя примеры из своей практики. Главным образом, о детях, больных раком. Она описывала такие страшные страдания, что мы едва сдерживались, чтобы не разреветься, слушая все эти ужасы. Дети, испытывающие невероятные муки. Маленькие дети, понимаешь, Эрнст, которые ничего не сознают и видят лишь рядом беспомощных взрослых. Измученные, плачущие, мужественные, молчаливые
Эрнст( с легким сарказмом). Нет, ягодка моя. Что я должен понимать?
Анна.Я хочу быть похожей на эту профессоршу. Хочу противостоять непостижимой жестокости, Эрнст. Хочу помогать, облегчать, утешать. Хочу обладать всевозможными знаниями.
Эрнст.В таком случае медицинское училище — то, что нужно?
Анна.Да, конечно. Половина нашего курса по окончании выйдет замуж. Мне же надо что-то большее, более трудное. Знаешь, иногда мне кажется, что я невероятно сильная. Мне кажется, что Бог создал меня для чего-то важного — важного для других людей.
Эрнст.Так ты веришь в Бога?
Анна.Нет, к сожалению, я не верю ни в какого Бога.
Эрнст.Ты слишком много думаешь. Поэтому-то у тебя и живот болит.
Анна.Я поговорю с папой и мамой насчет высшего медицинского образования.
Эрнст.Тебе придется нелегко, малышка. Представь только — Уппсала! Подумай обо всех врачах, которых ты знаешь. Подумай о профессорах!
Анна.Если она справилась, справлюсь и я.
Эрнст.А что же будет с нами, если ты станешь профессором?
Анна.Мы поженимся, и ты будешь вести хозяйство.
Эрнст.Но я хочу иметь детей.
Анна.У тебя, черт побери, есть твои любовницы.
Эрнст.Ты только будешь ревновать и браниться.
Анна.Верно. Никому не позволено лапать моих любимых.
Эрнст.Кто же твои любимые?
Анна.Хочешь узнать, а? Папа, конечно. И ты, разумеется. ( Замолкает.)
Эрнст.И Торстен Булин?
Анна.Нет, нет, о Господи, какой ты глупый. Торстен вовсе никакой не любимый.
Эрнст.Но кто-то ведь есть?
Анна.Может быть. Впрочем, не знаю.
Эрнст( внезапно). Не хочешь съездить со мной в Уппсалу на пару дней?
Анна.Не знаю, разрешит ли мама.
Эрнст.Спокойно, это я устрою.
Анна.А что ты собираешься делать в Уппсале в середине июля?
Эрнст.В университете недавно открыли отделение метеорологии. Профессор Бекк посоветовал мне подать заявление.
Анна.И тебе это по душе?
Эрнст.Наблюдать небо, облака, горизонты и, может, летать на воздушном шаре! А?
Анна.Поговори
Эрнст.А кто будет готовить мне еду? Кто будет штопать мне носки? Кто будет следить, чтобы мамочкин любимый сынок вовремя ложился спать? Знаешь, будет здорово.
Анна.Соблазнительно, конечно.
Эрнст.Я поеду на велосипеде, а ты — на поезде. И мы встретимся на Трэдгордсгатан. Эта летняя идиллия начинает действовать мне на нервы.
Анна( целует его). Ну и плутишка ты, Эрнст.
Эрнст.Ты тоже плутишка, Анна-Ванна Ягодка. Правда, другого сорта.
Летние занятия. Неприязненно настроенный, удрученный ученик с болячками на коленках клюет носом. Неприязненно настроенный, удрученный репетитор едва сдерживает гнев и похотливые мысли. Окно распахнуто в июльскую жару. Вдали, но вполне видимые купаются с криками и смехом четыре девушки. Бальзамические запахи сада. Поместье Окерлюнда, завод Окерлюнда в нескольких десятках километров на северо-западе от Уппсалы. Речка Люнда, поселковая улица, водопад, пчелы, медлительные коровы, забредшие в ржаное поле. Летние занятия.
Молодой граф по имени Роберт кисло смотрит в раскрытый учебник немецкой грамматики. Ему сейчас предстоит проспрягать вспомогательный глагол sein [8] — в настоящем времени, в имперфекте, плюсквамперфекте и, по возможности, в футуруме. Хенрик, при галстуке и без пиджака, сидит по другую сторону стола и читает церковную историю. Время от времени он что-то подчеркивает огрызком карандаша. Вскрикивают купальщицы. Роберт поднимает глаза и смотрит в окно, лениво вздуваются шторы. Хенрик снимает ноги со стола и захлопывает книгу.
8
Быть ( нем.).
Хенрик.Ну?
Роберт.Что?
Хенрик.Выучил?
Роберт.А давайте пойдем купаться, а?
Хенрик.И что твой отец на это скажет, как полагаешь?
Молодой граф, приподняв задницу, пукает, бросая при этом исполненный ненависти взгляд на своего мучителя. Вообще-то Роберт пригожий мальчик, маменькин любимчик, но сейчас он попал между молотом и наковальней — высокомерием и тщеславием графа.
Роберт.Дьявол, чертово дерьмо.
Хенрик.Ты думаешь, мне это приятно? Давай постараемся не усугублять ситуацию.
Роберт.Вам же, черт подери, за это платят. ( Чешет в паху.)
Хенрик.Застегни брюки и давай сюда учебник.
Роберт бросает книгу Хенрику и неохотно засовывает в штаны свой посиневший, чуть подрагивающий стручок. Потом кладет руки на стол, голову на руки, как будто собираясь спать.