Благие знамения (Добрые предзнаменования)
Шрифт:
На развязке у Марбл-Арч, свернув в неположенном месте, он снизил скорость до девяноста миль в час. От вспышек молний лондонское небо стало похоже на мерцающую, испорченную лампу дневного света.
«…Синюшное небо Лондона, — вспоминал Кроули, — и я понял: близок конец.Кто это написал? Честертон! [146] Единственный поэт двадцатого века, который вплотную приблизился к Истине».
«Бентли» следовал к выезду из Лондона, а Кроули, откинувшись на
146
Цитируется стихотворение Г. К. Честертона «Старая песня» ( Примечание редактора).
Где-то в конце книги он обнаружил сложенный листок бумаги, исписанный аккуратным каллиграфическим почерком Азирафаэля. Он развернул записку и — пока «Бентли» самостоятельно, переключившись на третью скорость, объезжал грузовик с фруктами, неожиданно выехавший задним ходом с боковой улицы, — дважды ее перечитал.
Кроули испытывал вялую тянущую боль в животе.
Машина вдруг изменила направление. Теперь она ехала в оксфордширский городок Тадфилд. Он окажется там через час, если поторопится.
Все равно больше ему, в сущности, ехать некуда.
Кассета закончилась, уступив место радиопередаче.
— …и сегодня наша программа «Помощник садовода» вновь решила навестить Садоводческий клуб Тадфилда. Последний раз мы были здесь прекрасным летним днем 1953 года, и, как нам помнится, на востоке этой местности залегают жирные оксфордширские суглинки, а на западе возвышаются меловые холмы. В общем, как говорится, что бы вы здесь ни посадили, все растет как на дрожжах. Не правда ли, Фред?
— Чистая правда, — сказал профессор Фред Уиндбрайт, Королевские ботанические сады. — Лучше и не скажешь.
— Отлично… А вот и первый вопрос для нашей команды, и его задает мистер Р. П. Тайлер, председатель местного муниципалитета, насколько мне известно.
— Гм-м. Все правильно. Итак, я увлекаюсь разведением роз, но моя удостоенная премии роза «Молли Мак-Тайр» потеряла пару бутонов, когда с неба начала сыпаться рыба. Что может ваша программа порекомендовать в данной ситуации, кроме того, чтобы натянуть сети над садом? В совет я уже обратился…
— Необычная проблема, я бы сказал. Гарри?
— Мистер Тайлер, позвольте задать вам вопрос… рыбы были свежие или консервированные?
— Свежие, я полагаю.
— Что ж, тогда все будет в порядке, мой друг. Говорят, в ваших краях прошли также кровавые дожди — а вот мне остается лишь мечтать об этом в моем саду, затерявшемся в худосочных северных долинах. На удобрениях можно разориться. И как же вы поступили, мистер Тайлер, закопали их для… КРОУЛИ?
Кроули хранил молчание.
КРОУЛИ.
— М-м-м, — согласился Кроули.
КРОУЛИ… МЫ ВЫИГРАЕМ ВОЙНУ. НО ДАЖЕ ЕСЛИ И ПРОИГРАЕМ, ТЕБЕ-ТО БУДЕТ ВСЕ РАВНО. ПОКА ХОТЬ ОДИН ДЕМОН ОСТАНЕТСЯ В ПРЕИСПОДНЕЙ, КРОУЛИ, ТЫ БУДЕШЬ ВЕЧНО ЖАЛЕТЬ, ЧТО БЫЛ СОТВОРЕН БЕССМЕРТНЫМ.
Кроули молчал.
СМЕРТНЫЕ МОГУТ УПОВАТЬ НА СМЕРТЬ ИЛИ НА ИСКУПЛЕНИЕ. ТЕБЕ НЕ НА ЧТО УПОВАТЬ. РАЗВЕ ЧТО НА АДСКОЕ МИЛОСЕРДИЕ.
— Правда?
ШУТИМ, ШУТИМ.
— Пф, — сказал Кроули.
— …и как знают заядлые садоводы, тибетцы — народ просто дьявольски ловкий. Надо же умудриться — прорыть туннель прямо под вашими бегониями! Угостите его чашечкой чая, желательно с прогорклым маслом яка, которое можно купить в любом приличном…
Щелчки, треск и шипение. Атмосферные помехи заглушили окончание передачи.
Кроули выключил приемник и закусил верхнюю губу. Его лицо, перепачканное пеплом и сажей, выглядело очень усталым, очень бледным и очень испуганным.
А потом — очень сердитым. Что у них за манера разговаривать? Словно ты комнатное растение, которое повадилось сбрасывать листья на ковер!
Тут он повернул за угол, чтобы попасть на кольцевую дорогу М25, с которой рассчитывал выехать на шоссе М40, ведущее к Оксфордширу.
Однако на М25 происходило нечто странное. Такое, что глазам было больно смотреть.
От кольцевой лондонской дороги М25 шло низкое пение. Оно складывалось из самых разных звуков: гудели машины, ревели моторы и сирены, пищали мобильные телефоны и вопили дети, навеки плененные ремнями безопасности. И все они сливались в бесконечный монотонный речитатив тайного языка Черных жрецов древнего Му: «Слава Великому Зверю, Пожирателю Миров».
«Ужасный знак „одегра“, — подумал Кроули, разворачивая машину в сторону северной окружной. — А ведь я сам сотворил его… сам и виноват. Здесь могла бы проходить обычная новая автострада. Превосходно сработано, мои поздравления, но стоило ли оно того? Все вышло из-под контроля. Небеса и Ад уже не владеют ситуацией, и сама Земля уподобилась стране Третьего мира, которая наконец-то заполучила Бомбу…»
Вдруг на лице демона заиграла улыбка. Он прищелкнул пальцами. На носу у него материализовалась пара темных очков. А грязь и пепел исчезли с лица и костюма.
Черт побери! Уж если пропадать, так с музыкой.
Тихо насвистывая, он продолжил путь.
Они ехали по крайнему ряду автострады, подобные смертоносным ангелам, что было недалеко от истины.
Принимая во внимание обстановку, они не особенно спешили. Четверо из них спокойно шли на скорости 105 миль в час, словно были уверены, что без них представление не начнут. Не смогут начать. Им принадлежало все время в этом мире, сколько бы его тут ни осталось.
Следом за ними ехала четверка других всадников: Большой Тед, Сальник, Свинопас и Кочегар.