Благие знамения (Добрые предзнаменования)
Шрифт:
Снаружи донесся рев. У очередного мотоцикла явно был не в порядке мотор, карбюратор подтекал, а выхлопная труба жутко чихала. Даже не видя этого мотоцикла, вы легко могли представить себе стелющиеся за ним облака черного дыма, масляные пятна в кильватере и хвост из мелких деталей, отвалившихся по дороге.
Черный подошел к прилавку.
— Четыре чая, пожалуйста, — сказал он. — Один черный.
Дверь кафе открылась. Вошел молодой парень в очень пыльной белой кожаной одежде. Вместе с ним в зал ворвалась струя ветра, поднявшая в воздух пакетики из-под чипсов, обрывки газет и обертки
— Так вас четверо, да, голубчик? — спросила продавщица. Она безуспешно пыталась найти чистые чашки и чайные ложки — вся стойка вдруг покрылась тонкой пленкой из моторного масла и засохшего желтка.
— Будет четверо, — сказал мужчина в черном и, взяв чай, вернулся к столу, где сидели два его компаньона.
— Он уже дал о себе знать? — спросил грязный парень в белом.
Двое других покачали головами.
Вокруг игрового автомата разгорелся спор (на экране опять появились новые темы: «Война», «Голод», «Загрязнение» и «Поп-музыка 1962–1979»).
— Элвис Пресли? Должно быть, «В». Он ведь в 1977 году умер?
— Ни фига подобного. «Д». 1976. Верняк.
— Точно. В один год с Бингом Кросби.
— И Марком Воланом. [137] Он был не жилец. Давай, нажимай «Д». Едем дальше.
Высокий игрок даже не подумал нажать на кнопку.
— В чем дело? — раздраженно спросил Большой Тед. — Давай, жми на «Д». Элвис Пресли умер в 1976 году.
— МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ЭТОТ ВОПРОС, — сказал высокий байкер в шлеме. — Я ЕГО И ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОНУЛ.
137
Оба певца умерли в 1977 году ( Примечание редактора).
Сидящая за столом троица мигом обернулась. Первой заговорила Рыжая.
— Когда ты пришел? — спросила она.
Высокий мужчина подошел к их столику, покинув удивленных байкеров и даже не забрав свой выигрыш.
— Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ, — сказал он, и его глухой голос прозвучал как ночное эхо, холодный и тяжелый отзвук, мрачный и безжизненный. Если бы его голос превратился в камень, скорее всего, в древнюю могильную плиту с вырезанной на ней надписью: имя, фамилия и две даты.
— Твой чай остыл, владыка, — сказал Голод.
— Уже давно, — подтвердила Война.
Сверкнула молния, и почти сразу раздался низкий раскат грома.
— Очаровательная погодка для нашего дела, — сказал Мусор.
— ДА.
Байкеры у игрового автомата все больше озадачивались таким поворотом событий. Следуя за Большим Тедом, они притащились к столику и глазели на четырех чужаков.
От их внимания не ускользнул тот факт, что на куртках четырех незнакомцев красовалась надпись «АНГЕЛЫ АДА». Явная фальшивка, туфта: слишком уж они были чистыми, да и никто из этой четверки, судя по всему, никогда не ломал кому-нибудь руку просто потому, что день воскресный, а по телику не показывают ничего хорошего. К тому же одна из них вообще была женщиной, а женщинам полагалось ездить на багажниках мотоциклов —
— Значит, Ангелы Ада? — саркастически спросил Большой Тед. Чего настоящие «Адские Ангелы» терпеть не могут, так это мотоциклистов-любителей. [138]
Чужаки кивнули.
— Какие красавчики. Просто из книжки вышли!
Высокий незнакомец взглянул на Большого Теда. Затем встал из-за стола. Это было сложное телодвижение: если бы на берегах ночи стояли шезлонги, они бы раскрывались именно так.
Казалось, он раскладывался целую вечность.
138
Конечно, настоящие «Ангелы Ада» терпеть не могут и многое другое. Как, например, полицейских, мыло, «Форды Кортина» и — если говорить лично о Большом Теде — анчоусы и оливки.
Черный шлем полностью закрывал его лицо. И сделан он был, как заметил Большой Тед, из зеркального пластика, в котором видно лишь твое отражение.
— ИЗ КНИЖКИ, — сказал он. — ОТКРОВЕНИЕ, ГЛАВА ШЕСТАЯ.
— Стихи со второго по восьмой, — с готовностью добавил парень в белом.
Большой Тед окинул всех четверых сердитым взглядом. Его нижняя челюсть начала угрожающе выпячиваться, а на виске расчирикалась голубая жилка.
— И как же это понимать? — опять спросил он.
Кто-то дернул его за рукав. Это был Свинопас. Его грязное лицо приобрело землистый оттенок.
— Понимай так, что у нас неприятности, — тихо сказал Свинопас.
И тогда рука высокого незнакомца в бледной мотоциклетной перчатке взмыла вверх и приподняла забрало на шлеме, а Большой Тед вдруг впервые почувствовал, что ему хотелось бы прожить свою жизнь получше.
— Господи Иисусе! — простонал он.
— Я думаю, Он может появиться с минуты на минуту, — поспешно сказал Свинопас. — Наверное, ищет, где припарковать свой байк. Давайте пойдем отсюда… в молодежный клуб вступим…
Непроходимое невежество Большого Теда служило ему и щитом, и оружием. Он не двинулся с места.
— Ни фига себе! — потрясенно воскликнул он. — И правда, «Ангелы Ада».
Война приветствовала его ленивым взмахом руки.
— Да, это мы, Большой Тед, — сказала она. — Патентованные.
Голод кивнул.
— Старая команда, — сказал он.
Загрязнение сдернул свой шлем и тряхнул длинными белесыми волосами. Его взяли в команду на место Чумы, которая удалилась на покой в 1936 году, бормоча что-то насчет пенициллина. Знала бы старушка, какие возможности таит будущее…
— Другие обещают, — сказал он, — а мы выполняем.
Большой Тед посмотрел на четвертого Всадника.
— А вот тебя я уже видел, — сказал он. — Ты был на обложке того альбома, ну, того, забыл какого. Я даже раздобыл кольцо с твоей… твоей… в общем, там печатка в виде твоей головы.
— ГДЕ Я ТОЛЬКО НЕ БЫВАЮ.
— Ни фига себе. — Широкое лицо Большого Теда сморщилось от непривычной умственной работы. — И какой марки у вас байки? — поинтересовался он.