Благими намерениями...
Шрифт:
Однажды я не выдержала и прямо спросила у парня почему он выбрал меня, а не более эффектную подругу. Ответ меня ошеломил. Помявшись, Леша тихо сказал:
– Таких, как Светлана много. И рядом с ней чувствуешь себя как рядом с манекеном в модном магазине: красивая равнодушная пластмасса. А ты как солнышко в ладонях – согреваешь. И отпускать тебя совсем не хочется. Хочется это тепло оставить себе навсегда.
В тот день я летела домой как на крыльях. Хотя уходить от Алеши день ото дня было все труднее.
Наши отношения до сих пор оставались чисто платоническими. Дальше ласковых прикосновений, теплых взглядов и легких поцелуев дело не заходило. Поначалу
На тот момент я пыталась встречаться со старшим братом одной из своих сокурсниц – такой же тихой заучки, как и я. И вот, после прослушанного факультатива, я, неожиданно для самой себя, уступила домогательствам Макса. Я, наверное, поторопилась. Или неправильно выбрала партнера. Не знаю. Все произошло настолько быстро, что я последовательно успела ощутить только боль, недоумение, затем разочарование. Макс после этого единственного раза исчез с моего горизонта. А я, хоть и имела возможность что-то выяснить у однокурсницы, совсем не горела желанием восстанавливать порушенные отношения. Да и отношения ли это были?
И вот, в один из последних апрельских вечеров, когда мы в очередной раз сидели в моей машине, припаркованной в одном из богом забытых переулков, я решилась перевести наши отношения на другой уровень. Девятнадцатилетняя впечатлительная девчонка, я свято верила словам сексопатолога и не хотела потерять того, с кем мне было комфортно. Комфортно, чуть ли не впервые в жизни.
Чем ближе был выпуск и получение диплома, тем сильнее наседали на меня родители. Поначалу это были простые рассуждения на тему того, что хорошо бы единственная дочка получила вузовский диплом. И насколько престижен диплом врача. А уж сколько врачи зарабатывают! А с моим красным дипломом отличницы поступить – раз плюнуть.
Потом начались осторожные выпытывания на счет моих планов на будущее. А я уже жила одним днем – днем с Лешей.
И вот начались настоящие нравоучения. Пора бы мне уже перестать де прятать голову в песок и посмотреть в глаза своим проблемам. Пора вознаградить родителей за все их старания. Старания для меня! А ведь они, родители, много не просят – только получить вузовский диплом. И уже согласны не на экономический или юридический, как планировалось в начале, а на медицинский. Врачи тоже белая кость!
Эти бесконечные нотации-нравоучения доводили меня почти до истерики. Часто я спускала пар уже не на беговой дорожке, а жалуясь Леше. Парень слушал меня всегда очень внимательно. Сегодняшний вечер не стал исключением.
Я только что закончила выкладывать свои проблемы. И с неудовольствием поняла, что сегодня я как никогда близка к тому, чтобы закатить истерику. Испуганно взглянула на Лешу сквозь ресницы: понял, что я уже почти истерю или нет? В этот момент Леша потянулся ко мне, опираясь левой рукой на спинку водительского сидения и легко-легко, едва касаясь губ, поцеловал. Я замерла, прикидывая, как начну его соблазнять. А Леша, словно ничего не заметив, нежно
– Бедняжечка моя! Я тебе сочувствую.
И тон такой. Вроде бы ласковый и сочувствующий, но мне стало как-то неуютно. И все наполеоновские планы по эротическому штурму бастионов разом выветрились из моей головы.
Леша между тем начал перебирать прядки моих волос. От этого простого действа я всегда растекалась лужицей и готова была мурлыкать от удовольствия, как кошка, которой перебирают на загривке шерсть и почесывают за ухом.
– Ленок, - мне безумно нравилось придуманное Лешей сокращение моего имени. – ну, а если серьезно, какие у тебя планы на будущее? Ты только не кипешуй, но кое в чем твои предки правы: врачи действительно заколачивают больше бабок, чем фельдшера. А вкалывают куда меньше.
У меня от возмущения распахнулись глаза. Но Леша продолжал перебирать мои волосы, ласково поглаживая по голове. И мое возмущение само собой схлопнулось. И я попыталась представить свое будущее.
Однозначно, я вижу себя в будущем рядом с Лешей. Я живо представила себя с парочкой ребятишек рядом с Лешей. Противное воображение почему-то тут же дорисовало у мужчины за спиной его нынешний эскорт. Воображаемая радужная картинка будущего тут же осыпалась осколками мечтаний. Я не произвольно нахмурилась. Нет, так дело не пойдет. Леше придётся уйти из фитнесс-центра. Мои родителя наверняка обеспечат нам жилье. Но вот за что жить… Я представила себе, как мой отец требует от Леши отчета, куда были потрачены деньги и меня передернуло. Нет, нет и еще раз нет! Не хочу, чтобы родители вмешивались в нашу жизнь. Сколько я смогу заработать в качестве медсестры хирургического отделения? А когда уйду в декрет? Я очень смутно представляла себе, куда, кроме фитнесс-центра, может устроится на работу мой мужчина. Может, в школу, физруком? Или туда нужен институтский диплом? Я очень неплохо представляла себе реалии домашнего быта. Мама никогда не стеснялась пригрузить меня домашней работой. А после смерти бабушки большая часть этой работы была на мне. Но и довольно часто в последнее время доверяла мне закупки продуктов и прочих необходимых в быту мелочей. Во всем остальном я с ужасом осознала свое невежество.
Леша терпеливо ждал окончания моих мыслительных процессов.
– Леш, - я задумчиво повела пальчиком вдоль выреза его футболки – вообще-то, мне нравится хирургическое отделение и работа в нем. Я чувствую себя нужной и важной.
Мой пальчик был пойман менее, чем на полдороги и поцелован:
– Ленок, так ты после института вполне сможешь прийти туда работать. И прикинь, - Леша заговорщицки прищурился – ты в таком случае сможешь сделать куда больше для спасения жизней. И в грязи барахтаться не придётся. Для выноса уток у тебя будут другие.
Я рассмеялась. На душе полегчало:
– Вообще-то, хороший врач никогда не погнушается вынести судно или переложить больного с каталки на кровать. Но ты прав, возможностей после института у меня будет куда как больше. Так что уговорил. Родители будут тебе безгранично благодарны!
В этот момент, здесь и сейчас мне было так хорошо, тепло и уютно. Я ощущала себя взрослой, умной, хитрой, опытной. Рука сама собой потянулась вперед и проскользнула под Лешину футболку. А я в это время осторожно, но с упоением пробовала на вкус его губы. И твердые, и мягкие одновременно, они пахли клубникой и имели вкус чего-то потаенного, запретного.