Благими намерениями...
Шрифт:
Светка рассмеялась отвратительным смехом гиены, но тут же сама себя оборвала:
– А когда ты забеременеешь, я с удовольствием тебя заменю! Поверь, твой супруг ни в чем не будет нуждаться, пока ты будешь расплываться квашней, вынашивая для него наследника! И потом, когда будешь нянчится с маленьким вышкварком…
– Светлана! Ты сейчас говоришь о моем сыне! Не забывайся!
Светка мигом меня отпустила.
– Прости, дорогой! Я как-то не рассматривала ситуацию под этим углом.
Светкины реплики так и сочились фальшью и лицемерием. Но Алексей, на мое удивление, все
– И пока, к сожалению, с ребенком придётся подождать. Тесть с тещей хотят видеть свою дочурку с вузовским дипломом. Пусть поступит и чуть-чуть поучится. Не стоит их разочаровывать. А потом уже случиться нежданчик. Думаю, в таких условиях старый скряга, мой тесть уже не так будет жлобиться. Может, даже часть бизнеса отстегнет!
У меня затекла шея от неудобной позы. Зато непонятный дурман развеялся окончательно. Я слушала разглагольствования бывшего жениха с отвращением и проклинала себя за то, что уговорила родителей пустить Алексея жить в квартиру до свадьбы.
Алексей снимал жилье. Срок аренды у него истекал как раз за неделю до свадьбы. Так как после бракосочетания мы все равно бы жили в квартире, которую купил папа, я предложила жениху в целях экономии въехать в квартиру заранее, чтобы не платить за месяц никому не нужной аренды. Облагодетельствовала.
Я сидела неподвижно, не в состоянии поверить до конца в ситуацию, в которой очутилась. И это моя мнимая покорность обманула Светку. Она отпустила мои волосы и подошла к любовнику. Запрокинула голову, заглядывая в глаза. Ее ладонь легла на мужскую грудь и погладила. Алексей не шевелился. В нем словно боролись два противоположных желания: оттолкнуть Светку и прижать к себе. И эта внутренняя борьба явственно отразилась на его напряженном лице.
Светка продолжала его поглаживать, заглядывая в глаза. Вторую руку она положила парню на плечо. Мгновение спустя туда же легла ее голова и Светка с неожиданной тоской выдала:
– Если бы ты знал, как мне безумно жаль, что тебе негде жить! Ко мне тоже не пойдешь. В трехкомнатной квартире я, предки и сеструха с мужем и малыми!
Она чуть помолчала и продолжила:
– Если бы не это, я бы никогда тебя не отдала! Убить за тебя готова!
И так это было сказано. Таким тоном, что я безоговорочно поверила. Поверила и испугалась. Ужас прошиб до самых кончиков пальцев, и я наконец начала действовать.
Я подскочила на ноги и вылетела в коридор одним слитным движением раньше, чем мозг успел это осознать. В полутьме обо что-то споткнулась и почти врезалась во входную дверь. Пальцы нащупали замок.
Когда я вывалилась на лестничную клетку в спину мне прилетел Светкин вопль:
– Стой, тварь!
И одновременно с ним Лешкино:
– Лена!
Ни ждать, ни слушать я не собиралась. Кубарем скатилась по лестнице, задыхаясь от обиды, ужаса и отвращения.
Только очутившись во дворе возле машины я сообразила, что сумочка с ключами осталась в квартире. Ничего. Не страшно. Тут рядом. Добегу на своих двоих. Никуда сумочка не денется. Не могу и не хочу туда возвращаться, и проверять, сделает мне что-нибудь Светка или грозится только от бессилия.
И
– Лена, остановись! Я все объясню! Я не виноват!
Не виноват? Какая банальность! Еще бы сказал, что она сама пришла, и сама залезла к нему в постель!
На выходе со двора я почему-то повернула в противоположную от моего дома сторону и побежала на проспект. Почему? Я и сама не знала. Но бежала так, как будто убегала от самой себя.
Слезы давно уже перелились через край и теперь ручейками текли по лицу. Перед глазами все расплывалось. Грудь сдавило с такой силой, что каждый вдох давался ценой неимоверных усилий. Внутри меня разрасталось что-то черное и страшное, грозя поглотить меня целиком. Я опять оказалась бесполезным довеском. Как в детстве я была обременительным приложением к бесплатным вкусняшкам. Так теперь я оказалась ненужной нагрузкой в довесок к жилплощади.
Неожиданно по ослепшим от слез глазам резанул свет фар. По ушам ударил оглушительный визг тормозов. Спустя мгновение чьи-то крепкие руки с силой вцепились в мои плечи и безжалостно встряхнули:
– Идиотка! Ты что, ослепла? Или тебе жить надоело?! Так пойди и удавись! Мне не охота сидеть из-за тебя, полоумной курицы!
Я ошеломленно заморгала, хватая ртом воздух, не в силах произнести хоть слово после сумасшедшего забега. Фары слепили переполненные слезами глаза. Меня снова встряхнули, причем силу приложили не скупясь. В процессе попытки приведения меня в чувство я совершенно нечаянно прикусила себе язык и, не сдержавшись, взвыла от боли.
Мужчина-водитель тут же переполошился:
– Что такое? Где болит? Я тебя все-таки зацепил! Давай в машину, тут рядом больница! Идти можешь? Потерпи, сейчас тебе помогут! Слышишь? Только не вздумай отключиться!
Не успела я и пикнуть, как оказалась пристегнутой на переднем сиденье легковушки. Спустя мгновение водитель запрыгнул на свое место и ударил по газам.
С того мгновения, как я выскочила под колеса на проезжую часть и до того момента, как тронулась машину прошло, наверное, меньше минуты. Я даже не успела осознать, что произошло. Зато сейчас истерика наконец отступила, и я в полном офигении переводила взгляд с ночной дороги на водителя и обратно.
Окончательно пришла я в себя, когда вдалеке мелькнули сапфировые мигалки скорой помощи:
– Остановите, пожалуйста, мне не нужно в больницу!
Водитель обеспокоенно на меня глянул:
– У тебя может быть шок. Сейчас кажется, что все в порядке. А потом наступят последствия.
– Нет у меня шока!
– Откуда тебе знать? Я же говорю, что сейчас кажется…
Машина неумолимо приближалась к воротам приемного покоя. Не хватало только в ночь перед свадьбой оказаться в больнице. Если еще напорюсь на кого-то из преподов, а с моим везением напорюсь обязательно, то в колледже в ближайшие сто лет мне хоть не появляйся вовсе.