Благодать и величие
Шрифт:
— На самом деле тебя это не беспокоит, не так ли?
— Что?
— То, кто я сейчас. На что я способен. Потому что это я, — он приложил руку к сердцу и пошёл вперёд, остановившись передо мной. — Но теперь я другой. Я это чувствую. Вот это… Я не знаю, как это объяснить, но во мне есть эта холодность и эта потребность… эта потребность доминировать всё ещё существует. Это не направлено на тебя. Это больше никогда не повторится, но я не знаю, изменилось ли во мне что-то ещё.
Глядя на него, я знала, что то, что он говорил, не было случаем его чрезмерной драматичности. Он был
И этот холод, который он чувствовал? Я задавалась вопросом, не было ли это потерей его величия, которое он чувствовал, что было своего рода эквивалентом человеческой души. Я понятия не имела, что это значит для него в долгосрочной перспективе, и это беспокоило меня, но я знала, что, несмотря ни на что, я всё равно буду любить его, и отсутствие величия не мешало ему любить меня. Мы бы вместе выяснили, что ещё могло измениться.
Я встретилась с ним взглядом.
— Единственное, что меня беспокоит, — это то, как несправедливо, что у тебя два меча, а у меня один. Это отстой.
Широкая, красивая улыбка появилась на лице Зейна. Он засмеялся, звук был глубоким, знакомым и тёплым, как солнечный свет, от которого у меня перехватило дыхание. Это была ещё одна вещь, которую я не знала, услышу ли когда-нибудь снова. Его смех, и он был прекрасен.
Мои губы дрогнули.
— У меня такое чувство, что ты смеешься надо мной.
— Я только что сказал тебе, что я знаю, что изменился, и я не знаю точно, насколько сильно, и всё, о чём ты можешь думать, это то, что у меня два меча, а у тебя только один.
— Ну, да. Это очень важно. Я человек завистливый.
Он снова рассмеялся, и этот звук осветил всю мою грудь.
— Только ты можешь так реагировать.
Это может быть правдой.
Тёплый ветерок подхватил пряди его волос, поднимая их с обнажённых плеч, когда он огляделся. Если подумать, то ненормальный холод исчез из воздуха. Это не было невыносимо жарко или душно, но это было гораздо более уместно.
Я наблюдала за ним, задаваясь вопросом, имеет ли он какое-то отношение к погоде. Насколько это было бы странно? Но это не могло быть совпадением, что было на двадцать или более градусов холоднее, чем обычно, пока он не был стал, ну, или почти стал, тем, кем он был раньше.
— Это то самое… что за третий демон пришёл за тобой? Было ли что-то ещё?
— Это были только Упыри, те, что были прошлой ночью, и этот придурок, — сказала я ему, думая, что, вероятно, лучше не упоминать, что два из трёх раз, когда я выходила из дома, у меня была стычка с демоном, который
— Почему Дез не с тобой?
— Старуха сказала мне, что энергия Стража или демона может испортить заклинание, — я потянулась за телефоном. — Я должна позвонить ему. Поделиться хорошими новостями.
— Мы можем сделать это позже. Прямо сейчас я хочу отвезти тебя домой.
Домой.
Новая квартира, в которой Зейн почти не проводил времени, где он разместил светящиеся в темноте звёзды на потолке для меня. Домой. У меня сдавило грудь. Раньше это были просто стены и крыша, а моя одежда всё ещё была наполовину упакована в чемодане. Звёзды заставляли чувствовать себя лучше, но только сейчас это почувствовалось как дом.
Прежде чем я снова превратилась в плачущую кашу, я вернула свой разум в нужное русло.
— Гавриил, очевидно, знает, где я. Он придёт снова.
— Но ты будешь не одна, — сказал он, и моё сердце превратилось в липкое месиво. — Возможно, нам придётся найти другое место, чтобы остановиться, если это станет слишком большой проблемой.
Я кивнула.
— Трансфигурация… Подожди, тебя не было там во время этой части его чрезвычайно многословной речи о том, как он планирует всё закончить.
— Я знаю об этом, — он взял меня за руку, и ощущение его ладони, крепко прижатой к моей, было чудесным чувством. — Мне кое-что рассказали, и Трансфигурация — одна из них. Он планирует открыть трещину между Землёй и Небом, чтобы демон Баэль вместе с душами, принадлежащими Аду, мог попасть на Небеса.
Мои брови поползли вверх.
— Ты действительно был в курсе событий. Это были Альфа? Боже. Я всё ещё не могу поверить, что ты на самом деле был на Небесах, на Небесах, — мои глаза расширились, и я остановилась. — На что это было похоже? Это просто пушистые белые облака и ангелы, которые мёрзнут и ничего не делают? Души, бродящие вокруг, имеющие всё, что они когда-либо могли пожелать? Или это похоже на это место? Но с ангелами и душами? Я спрашивала так много духов, но ни один из них не скажет мне… — моё сердце пропустило удар. — О, боже, ты видел своего отца?
Усмешка играла на его губах, когда он смотрел на меня и я…
Я даже не осознавала, что делаю, пока не прыгнула на него.
Зейн поймал меня, когда я обвила руками его шею, и на этот раз он удержался на ногах. Мои ноги сомкнулись на его бёдрах, и он никак не мог стряхнуть меня. Не то чтобы он пытался. Его руки тут же обхватили меня, и он обнял меня так же крепко, как я прижалась к нему.
Необузданные эмоции пронзили меня, когда я снова осознала, что Зейн жив, и это был он, немного другой, но он. Слёзы защипали мне глаза.
— Мне жаль. Ладно, мне не жаль. Мне просто нужно было обнять тебя.
Его подбородок задел мою макушку.
— Это было моё любимое объятие.
— Моё тоже, — сказала я приглушённым голосом. — Я просто… Я не могу поверить, что ты действительно здесь.
Моё сердце бешено колотилось, и мой желудок включился в эту смесь, прыгая повсюду. Мне хотелось смеяться и плакать, молчать и размышлять, и всё же кричать так громко, как только могла. Мне казалось, что я выхожу из своей кожи.