Благодать и величие
Шрифт:
— Не хотел бы остаться в таком состоянии? — закончил он за меня. — Ты права. Я бы этого не хотел.
Его согласие должно было заставить меня чувствовать себя лучше, но этого не произошло. Мысль о том, что я могла его убить, вызвала у меня тошноту.
— Я знала, что мне нужно выманить тебя и как-то заманить в ловушку, и я, наконец, подумала о Старухе. Она дала мне кое-что, на самом деле, она приготовила кое-что для меня. Она знала. Ну, с ней был этот ребёнок. Он провидец. Он знал и сказал
Его брови приподнялись.
— Она просто отдала его тебе? Не пойми меня неправильно. Я благодарен. Больше, чем я могу выразить словами. Но ведьма никогда ничего не отдаёт просто так.
— Они этого не делают, — я опустила руки ему на плечи. — Она сделала это в обмен на одно из твоих перьев.
Он уставился на меня.
— У меня создалось впечатление, что она не собирается использовать его для чего-то плохого, и я ей верю, — я сделала паузу. — Вроде того. По правде говоря, я бы заключила сделку, если бы она пообещала, что это не причинит тебе вреда, и она это сделала. И я знаю, что ты, вероятно, не согласен с этим, и я это понимаю. Я знаю, но…
— Всё в порядке.
Он медленно поднял руку, убедившись, что я его вижу, прежде чем он коснулся моей щеки, и я снова чуть не заплакала. Это было ещё одним доказательством того, что это был мой Зейн.
— Я бы сделал то же самое… согласился бы на что угодно.
Он нежно провёл по линии моей щеки.
— То, каким я был, дойдёт до меня, и это будет сидеть в глубине моего сознания. Я уверен, что некоторые моменты будут хуже, чем другие, но я собираюсь справиться с этим. Я позабочусь об этом, потому что между нами уже достаточно встало.
— Это правда, — прошептала я.
Между нами было так много препятствий, и я хотела, чтобы мы жили долго и счастливо, как в романтических книгах, которые любила моя мама. Нам не нужно было быть собственными препятствиями.
Его пальцы замерли рядом с тем местом, где моя челюсть всё ещё была слегка опухшей и покрытой синяками.
— Мои прикосновения причиняют тебе боль?
— Нет. Сейчас я не чувствую ничего плохого.
— Ты выглядишь… более разбитой, чем в последний раз, когда я тебя видел.
— Ну что ж, — я вытянула это слово. — У меня вроде как была стычка с Гавриилом.
Каждая часть его тела, казалось, замерла до невозможности.
— Когда?
— Вчера вечером, — я быстро рассказала ему, что произошло. — Хорошие новости, никого не пустят в эту школу на некоторое время, и я думаю, что он каким-то образом ослабел.
— Я должен был быть там.
— Теперь ты здесь. Это всё, что имеет значение, — сказал я ему. — Я не ранена. Серьёзно.
Он слегка покачал головой, продолжая изучать моё
— Не могу в это поверить. Не тогда, когда ты…
Он на мгновение поднял глаза, его грудь поднялась с глубоким вздохом, и когда его взгляд снова встретился с моим, я могла бы поклясться, что сияние в его глазах стало ярче.
— Как ты так быстро встала на ноги?
Его взгляд прошёлся по всей длине моей руки, к многочисленным синякам, которые теперь были едва видны. Затем его глаза сузились.
— А ещё лучше, какого чёрта ты вообще делала здесь одна в ту ночь, когда я вернулся? Даже сейчас?
Я узнала этот тон. Он говорил точно так же, как в ту ночь, когда я прыгала с крыши на крышу без предупреждения.
— Тебе действительно не следует оставаться здесь одной. Не с Гавриилом, который всё ещё там, — продолжил он. — Он послал этих демонов за тобой. Дерьмо. Они были в квартире.
У него был такой же тон, когда я шла впереди него по незнакомой местности.
— По крайней мере, в ту ночь, Дез был с тобой, — его губы слегка напряглись. — С Дезом всё в порядке? Я думаю, я…
— Бросил его в фонтан? Да. С ним всё в порядке.
Зейн вздохнул.
— Хорошо, но где, чёрт возьми, Рот? Лейла? Ты не должна быть здесь, Трин. Не одна, когда ты не полностью исцелена, и я знаю, что ты не полностью исцелена. Я могу сказать. Я чувствую, что твоя благодать ослабла.
Ладно, его способность чувствовать это раздражала, потому что это было правдой, но Зейн говорил так, словно готовился к лекции эпических масштабов, и я даже не могла злиться. Уголки моих губ изогнулись, и это было странно, правильно и чудесно одновременно.
— А почему ты улыбаешься? — потребовал он, недоверие снова заполнило его тон.
Дрожащий смех покинул меня.
— Я просто никогда не думала, что снова услышу от тебя нотации и получу от этого удовольствие.
— Постарайся запомнить это на следующий раз.
Я бы, наверное, не стала.
— Я… — я сделала неглубокий вдох. — Когда ты умер, я думала, что больше никогда тебя не увижу.
Каждая линия его лица смягчилась.
— Что я тебе обещал? Если что-то случится, я найду дорогу обратно к тебе.
Его лицо снова затуманилось, и всё это было связано с наполняющими глаза слезами.
— Я всё ещё не могу поверить, что ты Пал ради меня.
— Величие было ничто по сравнению с твоей любовью.
Он наклонился ко мне, прижавшись лбом к моему лбу. Его дыхание коснулось моих губ, когда он убрал пряди волос, выбившиеся из моей косы, с моего лица.
— Я сделал всё, что мог. Ты сделала всё, что могла. Я люблю тебя, Тринити, и даже смерть не может разорвать эту связь.
Связь.