Благодать и величие
Шрифт:
Густые ресницы опустились, прикрывая его глаза, когда он повернул голову и прижался щекой к моей ладони.
— Насколько это заметно?
— Ты действительно не смотрел на себя в последнее время?
— Нет…
— Что? — когда он не ответил, я повернула его лицо к своему. — Что, Зейн?
— Мне кажется, я избегал своего отражения, — его глаза открылись, но его взгляд был сосредоточен за моей спиной. — Я не знаю, почему. Я даже не знаю, был ли это сознательный выбор или это был я, но кем я стал… даже тогда я не хотел видеть себя. Это, вероятно, не имеет смысла.
— Так и есть.
Боль пронзила
— Ты помнишь, какими были последние два дня?
Зейн долго не отвечал.
— Было много путаницы. Много чувств и мыслей, которых я не понимал, но всё это было очень поглощающим. Только так я могу описать это и то, что я чувствовал… — его челюсть напряглась под моей ладонью. — Было так много гнева и высокомерия, и это, я не знаю… чувство извращённой праведности? Как будто у меня внезапно появилась вся эта ненависть к ангелам и всему, в чём есть благодать, но я также ненавидел демонов, всех демонов. Я верил, что я лучше демонов и даже больше… Я не знаю. Более осведомлённым, чем те, кто не Пал? Я просто ненавидел всё и всех, и это было похоже… например, осознавать, что я делаю и говорю, и либо не связываться с этим, либо не понимать этого.
Всё тело Зейна напряглось, когда он продолжил.
— Они предупреждали меня, что это может случиться, но я думал, что смогу справиться с этим. Наверное, у меня уже была здоровая доза высокомерия, но я даже не могу описать, каково это было, когда на меня обрушились все эти… сильные, сильные эмоции, которые внезапно показались правильными, как будто они всегда были частью меня. Эта вера в то, что я судья и присяжный и могу делать всё, что захочу, когда захочу.
— Ты говоришь, как большинство людей, — сказал я.
Его смех был сухим и коротким.
— Но я… Я помню, что я сделал, — сказал он, и в его голосе прозвучало чувство вины. — Когда я увидел тебя после того, как Пал? — его глаза снова закрылись. — Я узнал тебя. Когда я увидел тебя, я узнал тебя и твоё имя, а потом я просто потерял эти воспоминания. Причину, по которой ты была важна для меня. Ты была врагом, которого я должен был… — линии напряжения обхватили кожу вокруг его рта. — Я должен был победить. Это всё, что я знал, пока ты не поцеловала меня в парке, и я не знаю, как это объяснить, но это было похоже на удар током. Внезапно на меня обрушились все эти другие эмоции, которые не были ненавистью, и когда я снова увидел тебя, в том бассейне? Я всё ещё не понимал, что чувствую, но всё, что я знал в тот момент, это ты. Всё, что я знал, это то, что я хотел тебя. Что я хотел тебя, и это был я. Зейн, — его глаза открылись, встретившись с моими. — Мне просто чертовски жаль, Тринити. Я знаю, что я сделал. Я знаю, как ты пыталась связаться со мной, и я…
— Прекрати, — я обхватила его лицо руками. — Не делай этого с собой. Это был не ты.
— Но это было так, — тихо сказал он, поднимая руки вверх по моим рукам. — Это был я, Трин. Я был там…
— И именно поэтому ты никогда по-настоящему не обижал меня.
— Никогда не причинял тебе вреда?
К чувству вины присоединилось недоверие.
— Я швырял тебя, как тряпичную куклу.
— Ну, я бы не стала заходить так далеко, — пробормотала я, хотя это было правдой.
Он проигнорировал это.
— Я угрожал тебе…
Моё сердце заплакало, когда я наклонилась, прижимаясь лбом к его лбу.
— Ты не виноват, Зейн. Ты должен понять это, и ты должен осознать, что ты сделал. Ты мог причинить мне сильную боль. Ты мог убить меня в любой момент, но не сделал этого. Это потому, что ты был там, верно? Это ты остановился. Это ты появился и убил того Упыря, и это ты пришёл на крышу.
— Я бросил тебя в бассейн.
— Я, вероятно, ударю тебя за это, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, но это был ты в том бассейне со мной. Это был ты и то, кем ты стал после Падения, и я тоже была там. Ты не делал со мной таких вещей. Мы делали всё это вместе, потому что я знала, что ты там, — сказал я ему. — В то время ты, возможно, и не знал, почему, но ты позаботился о том, чтобы ни ты, ни что-либо другое не причинило мне вреда. Ты даже предупреждал меня держаться от тебя подальше. Ты сказал…
— То, что было во мне, причинит тебе боль. Так бы и было. В конце концов, я бы не смог остановиться. Чёрт, когда ты поймала меня в ловушку, я хотел тебя, — его глаза искали мои. — И эта часть меня становилась сильнее с каждым часом.
— И это была та часть, которая хотела бросить меня?
Я запустила пальцы в его волосы.
— Я имею в виду, я могу быть довольно раздражающей, так что, вероятно, это не в первый раз.
— Так оно и было, — он вздрогнул. — Даже когда ты особенно раздражаешь.
— Я знаю.
Конечно, я знала. Наверное, я могла бы пнуть Зейна в лицо, и он разочарованно вздохнул бы. Почему? Потому что он был добр до глубины души. Я откинулась назад, чтобы видеть его лицо.
— Но та часть тебя, которая всё ещё была там, остановила это. Это всё, что имеет значение. Это всё, что может иметь значение. Ты знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что тебе вернули твоё величие — ангельскую душу и ты Пал ради меня. Я не знаю, должна ли я ударить тебя или поцеловать. Ты перестал быть настоящим ангелом, чтобы быть со мной. Ты Пал, пошёл на огромный риск, чтобы быть со мной, и ты здесь. Ты вернулся ко мне.
— Из-за тебя. Ты вернула меня.
Он скользнул ладонями вверх по моим рукам, оставляя за собой след дрожи.
— Что ты сделала? Я был там, обдумывая ещё один раунд поджога в другой демонской дыре, — сказал он, и я моргнула. — А потом появилось неконтролируемое желание прилететь сюда. Как ты узнала, что делать?
— После того, как ты впервые появился здесь, меня привёл в эту церковь голос в моей голове, и да, это было так жутко, как это звучит. Я думала, что схожу с ума, но это было не так. В церкви меня встретил Трон. Он сказал мне, что мне нужно сделать, — я позволила его волосам просеяться сквозь мои пальцы, впитывая каждую линию его лица. — Он сказал, что моя благодать никогда не причинит вреда тому, что мне дорого, но я испугалась. Мне хотелось верить, что это сработает. Мне нужно было поверить в это, и были моменты, когда я верила, но… — немного паники закралось обратно. — Но я должна была попытаться. Я продолжала убеждать себя, что если это не сработает, то всё равно будет правильно. Что ты…