Благородное сердце

Мартин Кэт

– Работа в таких условиях убийственна для детей.

Она направилась прочь, но Хардинг схватил ее за руку:

– Производство – мужское дело, мисс Харт. Вы женщина. Я глупо поступил, пригласив вас сюда. Надо было знать, что вы не поймете.

– Я поняла достаточно, мистер Хардинг. А теперь, пожалуйста, отпустите мою руку.

Лейф сделал по направлению к Хардингу угрожающий шаг, и тот отпустил Кристу. Фабрикант крепко сжал челюсти, повернулся и устремился прочь.

Лейф молча вывел Кристу наружу к ожидавшей карете и помог ей сесть, потом устроился рядом.

– В жизни всегда присутствует печаль, – мягко проговорил он, – где бы человек ни жил. Жаль, что ты это видела.

Криста помотала головой, борясь со слезами.

– Неудивительно, что рабочие бастуют по всей стране. Представить не могу, как можно работать в таких ужасных условиях. – Она вздохнула. – Мне нужно обратиться к властям, сказать, что Хардинг нарушает закон о детском труде. Я должна помочь этим детям.

Лейф взял ее за руку. Сняв с нее белую запыленную перчатку, он поднес ее дрожащие пальчики к губам и поцеловал каждый из них.

– Ты напишешь статьи и поможешь им.

Криста проглотила комок в горле. Она была рада, что сегодня Лейф поехал с ней, рада, что он был рядом в этот момент. Она подумала о том, как нежно Лейф держал мальчика, и комок в горле стал еще больше.

Она повернулась и взглянула на него, все еще державшего ее руку. Как странно. Она подумала о нем как о мужчине, за которого вышла бы замуж, даже вообразила себе, что у них есть ребенок.

Ни разу до этого самого момента она не осознавала, что любит его.

Карета двигалась к Лондону.

По мере того как наступала темнота, Лейф волновался все сильнее.

– Становится поздно, – сказал он. – На дорогах разбойники и грабители, да еще гроза может разразиться в любой момент. Лучше всего остановиться на ночлег.

Криста помотала головой:

– Лейф, я должна вернуться. Отец будет волноваться.

Она, как всегда, тревожилась о профессоре, а Лейф знал о светских правилах достаточно и понимал, насколько неприлично было бы, если бы Криста провела с ним ночь.

Заставив себя сосредоточиться на угрозе, которая могла поджидать в темноте, он смотрел в ночь. Надо было не обращать внимания на протесты Кристы и настоять на том, чтобы остаться до рассвета в каком-нибудь безопасном месте.

Они проехали по грязной дороге еще час, когда Лейф услышал громкий скрежет, потом треск, будто что-то сломалось. Карета сильно накренилась, и Криста слетела с места. Лейф подхватил ее, притянул обратно на сиденье и открыл дверь.

– Что случилось, мистер Скиннер? – крикнул он кучеру.

– Ось… ось сломана, сэр.

– Останься здесь, – скомандовал Лейф Кристе, спускаясь по лесенке на землю и становясь рядом с кучером.

Он оглядел лесистую местность, пересеченную полями, которые были едва различимы в неверном свете луны, по большей части скрытой облаками. На этот раз Лейф прихватил с собой пистолет, который выиграл вчера в карты. А еще в сапоге у него был нож. Все же не хотелось останавливаться на дороге в такой поздний час.

– Сколько времени займет починка? – спросил Лейф.

– Такую поломку не починишь на месте. Нужно нести колесо кузнецу. Мы только что проехали постоялый двор. Думаю, до него можно дойти.

Лейф кивнул, вспомнив, что видел постоялый двор «Лебедь и меч». Повернувшись, он помог Кристе выйти из кареты.

– Придется переночевать на постоялом дворе, – объяснил он.

– Да, я слышала, что сказал мистер Скиннер.

Лейф и кучер распрягли пару одинаковых гнедых лошадей и повели животных к постоялому двору. Отказавшись ехать верхом, Криста несла небольшую дорожную сумку, которую взяла с собой.

Они добирались до места около часа.

Постоялый двор представлял собой двухэтажную таверну – совсем не то место, которое Лейф считал достойным для леди. Но по крайней мере у них будет крыша над головой.

– Я позабочусь о лошадях, – заявил Скиннер, забирая у Лейфа поводья. – Я могу устроиться на соломенном тюфяке в конюшне и утром сразу займусь починкой.

– Благодарю вас, мистер Скиннер, – ответила Криста.

Расставшись с кучером, Лейф повел Кристу в таверну – старое здание из потрескавшихся камней с деревянными полами из толстых дубовых досок. Тяжелые дубовые балки, потемневшие от сажи над большим открытым очагом, тянулись по всему низкому потолку. Компания шумных клиентов сидела за длинным деревянным столом в углу.

Когда Лейф и Криста подошли к стойке таверны, к ним приблизился толстяк с густыми курчавыми бачками, повязанный вокруг мощной талии передником.

– Нам нужно переночевать, – сказала Криста. – Наш кучер будет спать в конюшне. Ему нужна еда, а нашим лошадям – сено и зерно.

– Я пошлю мальчишку позаботиться о вашем кучере и лошадях.

Владелец таверны оглядел высокую женственную фигуру Кристы, и губы его сложились в распутную улыбочку.

– Сколько вам нужно комнат?

Лейф напрягся – этот боров раздевал Кристу взглядом.

– Две, – ответил он, хотя не собирался пользоваться своей комнатой, поскольку должен был не спать, а следить, чтобы Кристу никто не побеспокоил. – Леди понадобится отдельная комната.

Толстяк продолжал похотливо улыбаться.

– Что ж, с этим проблема. Осталась только одна комната для ночлега. Но кровать там большая. Много места для вас обоих.

Лейф взглянул на Кристу, в ее взгляде была нерешительность.

– Мы берем комнату, – объявила она.

Толстяк хихикнул:

– Я так и думал.