Благородный принц
Шрифт:
И, черт возьми, хотел ли я ее.
— Я, э-э… спокойной ночи, Скарлетт. — Я повернулся, готовый считать этот день законченным и надеяться, что завтра утром она все еще будет здесь. Но прежде чем я успел уйти, пара изящных пальчиков коснулась кожи на моем плече.
— Люк.
Я стиснул зубы, не в силах повернуться.
— Мне жаль. Я не… Я не хочу ставить тебя в неловкое положение. Притворись, что я ничего не говорил.
— Нет. — Рюкзак приземлился у ее ног с приглушенным стуком. Ее пальцы скользнули по моей коже, двигаясь от лопаток к позвоночнику. — Повернись.
Я повиновался.
— Я не хочу пользоваться преимуществом.
— Что, если я хочу, чтобы ты воспользовался преимуществом?
Она разрывала меня на части. Не в силах устоять перед одним прикосновением, мои пальцы нашли завиток волос, убрали его и проследили изгиб ее уха. Затем я провел пальцем по гладкой линии ее щеки, ее кожа была как атлас.
— Скарлетт, скажи мне остановиться.
— Нет.
— Я делаю все возможное, чтобы контролировать себя. — Я отдернул руку в сторону, закрыл глаза и стиснул зубы. — Скарлетт…
Она наклонилась ближе. Шепот ее дыхания скользнул по моей груди.
— Потеряй контроль, Люк.
Глава 9
Скарлетт
Поцелуй меня.
Мое сердце бешено колотилось, пока он стоял, застыв. Ушел бы он? Поступил бы он ответственно и разделил бы нас двенадцатью ступеньками и лестничной площадкой?
Поцелуй меня, Люк.
Всего один поцелуй. Просто чтобы посмотреть, каково это — попробовать на вкус и почувствовать его.
О мой бог. Что я делаю? Это не я. Эта наглая, дерзкая женщина, которая чуть ли не приказала мужчине поцеловать ее — не я.
Но теперь было слишком поздно брать свои слова обратно. И если он не поцелует меня, мне придется скрыться в своей комнате, и никакие мольбы не смогут меня оттуда выманить.
Я зашла слишком далеко. Он, вероятно, подумал, что я шлюха.
Люк стоял, не двигаясь, в одном полотенце, пока сомнения закрадывались в мой разум, как отвратительный туман в ненастную ночь. Я открыла рот, чтобы пробормотать «спокойной ночи», но прежде чем я успела издать хоть звук, Люк набросился на меня.
Уверенные и смелые, его губы прижались к моим, а руки погрузились в мои волосы, высвобождая пряди из резинки.
Он проглотил мой вздох. И вызвал стон движением языка.
Люк поцеловал меня.
Люк поцеловал меня.
И я растаяла.
Боже мой, этот мужчина. Он был сексуален. Силен. Великолепен. Добр. И надо же, талантлив в обращении со своим языком.
Он провел им по моим губам, от этого движения у меня вырвался еще один вздох. Я целовалась только с одним мужчиной. Джеремаей. Он был моим первым и последним. Если трепетание языка Люка было каким-то признаком, я определенно не была готова к тому, что должно было произойти.
Он лизнул. Я вздрогнула.
Он пожирал. Я дрожала.
Я была в его власти, пока он исследовал, заявляя права на меня, прикусив мою нижнюю губу.
Руки Люка были такими большими, что, обхватив ладонями мои щеки, он мог запустить кончики пальцев в пряди моих волос. Он держал меня в плену, свою добровольную пленницу, пока его язык совершал набеги на мой рот.
Я потянулась к нему, но не была уверена, к чему прикоснуться, поэтому мои руки просто повисли в воздухе, застывшие и окоченевшие. Может быть, его руки? Его бедра? Почему я поощряла его целовать меня? Я не знала, какого черта я делаю.
Все, что я знала, это то, что я хотела его. Больше всего на свете я хотела Люка.
Он оторвал свои губы от моего рта и проложил дорожку поцелуев вдоль моей челюсти к уху. Дрожь пробежала по моей спине. А ноги подкосились.
— Скарлетт, — простонал он.
Боже, мне нравилось, как звучит мое имя его голосом. И мне нравилось, как часто он произносил его, словно хотел убедиться, что завладел моим вниманием. Я сосредоточилась на этом, прокручивая это в голове. Скарлетт. Скарлетт. Но неуверенность никуда не делась.
Люк положил руки на мои запястья, притягивая их к своим бедрам. Когда кончики моих пальцев коснулись его кожи, я подпрыгнула. Его жар опалил меня до глубины души.
Затем, когда мои руки больше не были между нами, он обнял меня своими. Две крепкие веревки, прижимающие меня к его груди, пока его губы возвращались к моим.
Расстояние между нами исчезло. Еще одна волна обжигающего жара распространилась по моей одежде, и от желания сорвать ее у меня перехватило дыхание. Люк был только в полотенце, но оно никак не скрывало массивную выпуклость у него между ног.
О, боже. Он был почти голый. Он казался огромным, прижатым к моему животу.
Образ пениса, красного и набухшего, заполнил мое сознание. Это был пенис, который я видела в клубе Воинов.
До этого я видела только пенис Джеремаи. Потом я приехала в Эштон, и они были повсюду. Мужчины в клубе не стеснялись публично трахать готовых на все шлюх на вечеринках.
Особенно выделялся один парень, Призрак. Джеремая сказал мне, что ему нравится заниматься сексом на публике, и когда я зажмурила глаза, все, что я могла видеть, был его пенис. Пенис. Пенис. Пенис.
Уходи, Пенис!
Но как бы я ни старалась отогнать эти образы, все, что я могла представить, были те голые мужчины. И что за их грязными джинсами скрывались скорее огурчики по сравнению с огурцом Люка… Кабачок. Баклажан?
Отлично, я думала о его члене как о еде. Я не могла этого делать. Зачем я спровоцировала это? Он целовал меня, и мои губы двигались напротив его, но мой разум… Отключись. Отключись. Пожалуйста, отключись.
Люк оторвался от моего рта и откинулся назад, выпрямившись.