Благородный вор
Шрифт:
Поэтому лучше устроить скалодром в деревне. В глухом уединенном местечке.
Но это на будущее. Сейчас у меня другие задачи. Утренняя тренировка заняла два часа с половиной. Я принял ванну, куда Рит натаскал горячей воды.
После завтрака я распределил добытые деньги. В приюты и больницы. Часть оставил себе на текущие расходы.
Отдельно отложил ценные бумаги. Их надо продать через подставных лиц в Вене.
Затем оделся в синий армяк до пят, нацепил бороду и усы, на голову клеенчатую шапку с загнутыми полями и медной пряжкой впереди и отправился на Неглинную. Там самая большая в Москве биржа извозчиков. В руке нес пять сумок с деньгами.
Я взял в аренду лошадь и повозку. Сзади на повозке старая жестная табличка с номером «653». Личный номер повозки, выданный управой благочиния. За аренду заплатил два рубля плюс червонец залога за лошадь и повозку.
Все, теперь я полноценный «ванька». Можно ездить по своим делам, не привлекая внимания.
Лошадку звали Белочка. Я заехал на ближайший постоялый двор для извозчиков. Накормил и напоил животное. Угостил сахарком.
Затем первым делом отвез деньги на почту. Разложил по адресам, отправил анонимно. Эту процедуру я уже проделывал неоднократно.
Директора заведений, куда я отправлял, проверены заблаговременно. Приличные люди. Полученные пожертвования не присваивают. Тратят на нужды своих пациентов и воспитанников.
Покончив с благотворительностью, я поехал на Милютинский переулок. Там жил мой старый знакомый, управляющий директор ссудной кассы Кошкин Галактион Юрьевич.
Я приехал на перекресток неподалеку от католического храма Св. Людовика. Дом управляющего оказался в ста шагах от меня, как на ладони. Я делал вид, что жду клиентов из храма. Когда подходили ездоки, я качал головой: «Занято».
На другой стороне располагался французский лицей, принадлежавший храму. Оттуда доносились грассирующие звуки французской речи.
Я забрался на заднее сиденье и притворился спящим. Сам следил за домом управляющего. Так просидел весь день до вечера.
Здание находилось рядом с доходным домом с конторскими и складскими помещениями. Дальше находились конюшни, сдаваемые моим коллегам извозчикам. А еще дальше дровяной склад.
Дом двухэтажный и вытянутый в длину. Слегка утоплен в глубину переулка, за доходным домом. Так сейчас назывались бизнес-центры.
Фасад выполнен в классическом стиле. Угловые окна в виде арок. Посередине прямоугольные. Цвета белые и светло-коричневые.
Насколько я сумел узнать, управляющий жил один. Семья у него в поместье за Нижним Новгородом. Он и сам оттуда. Проводит в Москве осень, зиму и весну. На лето уезжает к семье.
Снимает только часть дома. Меньшую, только пять комнат на втором этаже. Остальной дом сейчас занимает князь Волконский, гвардии ротмистр.
Впрочем, большую часть времени князь проводит в Петербурге. Галактион Юрьевич наслаждается одиночеством. За хозяйством следят только пожилая экономка и слуга.
Экономка приходящая. Слуга все время дома. Я наблюдал за его привычками.
В восемь вечера приехал сам Кошкин. Я дождался, когда он ляжет спать и тоже зафиксировал время. Затем отправился домой.
Глава 6
Красные глаза
Я вылез из канавы и направился к дому Кошкина. Время ночное. Небо темное и пасмурное. Вокруг полумрак.
Сверчки, журчащие все время, пока я сидел в засаде, замолкли. Когда я прошел мимо, опять запели.
Я шел одетый в темные штаны и собственноручно сшитую кофту с облегающим воротником. На голове платок с прорезью для глаз. Концы спрятаны под кофту и завязаны. Я похож на ниндзя.
Двухэтажный дом, в котором жил Кошкин, погружен в темноту. Вся прилегающая улица тоже. Я загодя испортил все окрестные фонари, так что они не работали.
Время почти полночь. Где-то вдали лаяли собаки.
Вчера прошел дождь. На дне канавы, в которой я сидел, собралась вода. Мне пришлось укрыться на большом камне на дне канавы, чтобы не испачкаться в грязи.
Я подошел к трехметровому забору из железных прутьев, окружающему здание. Сейчас я находился рядом с задним двором.
Там, где разбит небольшой садик и еще два сарайчика, в котором обитатели дома хранили дрова. Вдали виднелся пустынный Милютинский переулок. Там ни души.
Я огляделся и перелез через забор. Слез рядом с деревянной стеной сарайчика. Никто не подал голоса. Никто не закричал: «Держите вора!».
Это понятно. Я три дня следил за домом в обличье извозчика. Детально изучил повадки слуги и экономки Кошкина и его самого.
Привычки управляющего и его помощников установлены на века. Даже ограбление кассы не особо изменило их.
Кошкин вставал в шесть утра. Умывался, пил чай и в полвосьмого уезжал на работу.
Слуга убирался и ложился спать. Вставал в обед, когда приходила кухарка. Она составляла список продуктов, за которыми слуга бежал на рынок. Когда он приносил их, экономка готовила ужин.
Домой обедать Кошкин не приезжал. Предпочитал столоваться в трактире «Шевалье» на Кузнецком мосту. Там частенько трапезничали купцы. Домой за три дня ни разу не приехал.
Возвращался в семь вечера. Ужинал, курил в кабинете, читал домашнюю корреспонденцию и в девять ложился спать. Скучный и размеренный распорядок.
Впрочем, для таких, как я, это отличный вариант. Легче всего воровать у предсказуемых людей.
Три дня я посчитал достаточным. Вскоре выходные, Кошкин все время будет дома. Лучше провести операцию в будние дни.
Кухарка уходила после ужина. Слуга спал в каморке у лестницы. Мне надо усыпить Кошкина и обследовать его жилье.
Эта мысль пришла мне еще во время разговора с Потаповым. Нечего лезть к жандармам. Лишний раз привлекать к себе внимание. Я и сам могу разобраться.