Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключением Элизабет, у которой комната поплыла перед глазами.
— Что? — наконец выдохнула она.
— Ты помолвлена.
С быстротой огня гнев начал распространяться у нее по жилам и мгновенно охватил все ее существо.
— В самом деле? — опасно спокойным голосом спросила она, думая, что дядя имеет в виду Белховена или Марчмэна. — И с кем же?
Словно во сне, она увидела, что дядя Джулиус поворачивается к Яну, который смотрит на него убийственным взглядом.
— Со мной, — резко бросил Ян, не
Джулиуса Камерона.
— Решение окончательное, — предупреждающим тоном произнес дядя и, полагая, что Элизабет будет приятно узнать, какую денежную ценность она представляет, добавил: — За эту честь он заплатил целое состояние. А мне не пришлось выложить ни шиллинга.
Элизабет, которая понятия не имела, что эти двое уже встречались раньше, повернула к Яну пылающее лицо. — О чем он говорит? — сдавленным шепотом проговорила она. — Он говорит, — натянутым голосом ответил Ян, все еще не веря, что его романтические планы сметены идиотской выходкой Джулиуса, — что мы помолвлены. Все бумаги уже подписаны.
— Да вы… вы… невыносимый, зарвавшийся… — от подступивших слез у нее прервался голос, и она на несколько секунд замолчала. — Вы даже не удосужились спросить меня?
С трудом оторвав взгляд от Джулиуса, Ян повернулся к Элизабет, и сердце его сжалось от ее горестного взгляда.
— Почему бы нам не перейти куда-нибудь в другое место, где мы могли бы обсудить все это наедине? — мягко спросил он, приближаясь к ней и дотрагиваясь до ее локтя.
Словно ужаленная, Элизабет резко отдернула руку.
— Зачем же? — дрожа от негодования, воскликнула она. — -К чему считаться с моими чувствами? Вы всегда выставляли меня на посмешище, с самой первой минуты нашего знакомства. Так стоит ли нарушать традицию?
— Элизабет, — попытался остановить ее Дункан, — Ян просто хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Когда он узнал, какие печальные последствия повлекло за собой…
— Заткнись, Дункан! — прорычал Ян, но было уже поздно, глаза Элизабет расширились от ужаса, что ее пожалели.
— И какие же такие «печальные последствия» повлекло за собой мое знакомство с вами? — спросила она. В ее чудесных огромных глазах сверкали слезы унижения и злости.
Ян схватил ее за локоть.
— Идемте или я просто унесу вас отсюда. Элизабет знала, что он не бросает слов на ветер, и потому, отдернув руку, яростно процедила:
— Как вам будет угодно.
Когда они очутились в коридоре, Ян распахнул первую попавшуюся дверь и, затащив туда Элизабет, плотно закрыл ее. Выйдя на середину комнаты, она круто развернулась к нему, уперев кулачки в бока.
— Вы чудовище! — прошипела она. — Как вы смеете меня жалеть!
Она сделала именно тот вывод, которого Ян и опасался, отреагировала именно так, как он ожидал. Да и как иначе могла воспринять жалость к себе гордая красавица, которая говорила ему, будто живет в настоящем дворце и ведет активную светскую жизнь.
— Вы ошиблись в выборе слова. Между сожалением о каких-либо действиях и жалостью к человеку, пострадавшему от этих действий, существует
— Не смейте играть со мной в эти игры! — дрожащим голосом вскричала она.
Ян мысленно поздравил ее с тем, что она разгадала ход его мыслей, даже в состоянии шока перехитрить Элизабет было непросто.
— Простите, — тихо произнес Ян. Он сделал несколько шагов по направлению к ней, но по мере его приближения Элизабет отступала, пока не коснулась спиной стула, тогда она остановилась, удерживая его на расстоянии взглядом.
— В такой ситуации нужно говорить только правду, — согласился Ян и опустил руки на ее сердито вздернутые плечи. Зная, что она рассмеется ему в лицо, если он заговорит сейчас о любви, он сказал ей то, чему она могла поверить. — А правда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и вы прекрасно знаете это.
— Я ненавижу это слово, — вскрикнула она, тщетно вырываясь из его рук.
— Вряд ли вы понимаете, что оно значит.
— Я знаю, что вы произносите его каждый раз, когда начинаете на меня давить.
— И каждый раз вы таете в моих объятиях.
— Я не выйду за вас, — сказала Элизабет, лихорадочно придумывая причину отказа. — Я вас не знаю. И не верю вам.
— Но вы тоже меня хотите, — сказал он, загадочно улыбаясь.
— Прекратите произносить это слово, черт вас возьми! Я хочу старого мужа, понятно? — внятно и громко сказала она, уже не думая о том, что говорить, лишь бы не молчать. — Я хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне. Поймите же вы, наконец. А вы мчитесь сюда, в Англию, чтобы купить меня. — Эта мысль снова отозвалась болью в сердце, и глаза ее засверкали от гнева.
— Нет, — сухо возразил Ян, хотя это было бессовестной ложью, — просто деловое соглашение с вашим дядей.
Слезы, которые ей до сих пор удавалось сдерживать, наконец быстро закапали из-под длинных темных ресниц.
— Я не нищая, — обиженно всхлипнула Элизабет. — Я не н-ннищая, — повторила она, захлебываясь слезами. — У меня есть… было приданое, черт бы вас побрал.
И если вы т-такой дурак, что позволили ему выманить у вас деньги, то так вам и надо!
Ян разрывался между желаниями засмеяться, поцеловать ее и убить ее бессердечного дядю.
— Как вы смеете заключать сделку, на которую я не согласна? — она подняла на него сверкающие от ярости и слез глаза. — Я ведь не какое-нибудь движимое имущество, что бы там ни думал мой д-дядя. Я бы нашла способ отвертеться от Белховена. Нашла бы, — с силой повторила она. — И нашла бы способ удержать Хэвенхёрст без помощи дяди. Вы не имели права, не имели права на эту сделку. Вы ничем не лучше Белховена!
— Вы правы, — с горечью признал Ян, умирая от желания обнять Элизабет и взять на себя хотя бы частицу ее боли. Вдруг его осенило, как можно избавить девушку от унижения и одновременно заставить ее согласиться. Припомнив, как она гордилась своим умением торговаться, он сказал: — Вы, кажется, говорили, что и сами умеете хорошо торговаться. Так поторгуйтесь со мной, Элизабет! — ласково попросил он.