Благословение небес (История любви леди Элизабет)
Шрифт:
— Но эти имена можно встретить на каждом шагу, — возразила она.
— Нет, подождите, — волнуясь, остановила ее Элизабет. — Я сейчас придумаю другое доказательство. Подождите, я сейчас найду его. Идемте! — Она почти силой стащила бедную женщину с кресла и поволокла ее в спальню, где стояли две узкие кровати, на которых спали они с Робертом. Мистер Хоган встал в дверях, чтобы тоже посмотреть. Элизабет вытащила из-под подушки ридикюль и раскрыла его.
–
Посмотрите, сколько у меня денег. Здесь гораздо больше, чем
— Не знаю, что и сказать.
— Конечно, не знаете, — сказала Элизабет, понимая, что теряет доверие миссис Хоган. — Подождите, я знаю! — Элизабет подбежала к кровати и ткнула пальцем в газету. — Прочитайте, здесь говорится, как я была одета в день своего исчезновения.
— Мне не нужно читать, я и так помню — зеленом, зеленое платье с черной отделкой. Или, возможно, коричневая юбка и кремовый жакет…
— Или, — победоносно закончила Элизабет, открывая чемодан, в котором лежали те немногие вещи, что она захватила с собой, — серый дорожный костюм, правильно?
Миссис Хоган кивнула, и Элизабет вывалила содержимое чемодана на кровать.
По лицу женщины она поняла, что та поверила ей, и надеялась, что заставила поверить и ее мужа.
Повернувшись к мистеру Хогану, она быстро заговорила.
— Мне нужно немедленно ехать в Лондон, и на корабле это будет гораздо быстрее.
— На следующей неделе должен быть корабль, который идет в…
— Мистер Хоган, я не могу ждать. Суд начался три дня назад. В газете написано, что против моего мужа имеется достаточно доказательств, чтобы повесить его.
— Но вы же живы! — раздраженно воскликнул мистер Хоган.
— Вот именно. Поэтому-то мне необходимо добраться туда и доказать им это.
И я не могу дожидаться, пока в гавань зайдет какой-нибудь корабль. Я дам вам все, что вы ни попросите, если вы доставите меня в Тилбери на своей лодке. Там уже хорошие дороги, и оставшуюся часть пути я смогу проехать в экипаже.
— Ну, не знаю, миссис. Я бы рад вам помочь, но сейчас начался самый лов, и… — Он увидел ее обезумевший от тревоги взгляд, беспомощно посмотрел на жену и, пожав плечами, развел руками. Миссис Хоган после некоторого колебания кивнула:
— Отвези ее, Джон.
Стиснув ее в объятиях, Элизабет растроганно сказала:
— Спасибо вам, вам обоим. Мистер Хоган, сколько вы зарабатываете за неделю отличного лова?
Он назвал цифру, и Элизабет извлекла из ридикюля несколько банкнот.
Пересчитав их, она вложила деньги ему в ладонь и свела его пальцы в кулак.
— Здесь в пять раз больше, — сказала она. Первый раз в жизни Элизабет
Кэмерон Торнтон заплатила больше, чем требовалось. — Мы должны отплыть сегодня!
— Конечно, мы могли бы отплыть сегодня, но я не думаю, что стоит отправляться на ночь глядя.
— Я не могу терять ни секунды. — Элизабет отбросила ужасное предположение, что и так уже может быть слишком поздно.
— Что здесь происходит? — раздался голос Роберта, и в дверях появился он сам, удивленно оглядывая разбросанные по кровати вещи Элизабет. Затем его взгляд остановился на газете, и глаза его сузились от злости. — Я же говорил вам… — начал он, в бешенств оборачиваясь к Хоганам.
— Роберт, нам нужно поговорить, — перебила его Элизабет. — Наедине. — Джон, — сказала миссис Хоган, — я думаю, нам нужно пойти прогуляться.
Только сейчас Элизабет вдруг подумала, что Роберт прятал от нее газету нарочно — потому что знал, что в ней написано Предположение, что он мог знать и не сказать ей об этом, казалось таким же страшным, как и то, что Ян уже, возможно, казнят за убийство.
— Почему? — с внезапно вспыхнувшим гневом начала Элизабет.
— Что почему? — резко ответил Роберт.
— Почему ты не сказал мне о том, что написано в газете?
— Не хотелось тебя расстраивать.
— Что? — закричала она, но тут же поняла, что у нее нет времени на обсуждение деталей. — Мы должны вернуться.
— Вернуться? — саркастически улыбнулся он. — Я не собираюсь возвращаться.
Ему грозит повешение за то, что он убил меня. Надеюсь, что так и случится. Этот подонок стоит того!
— Но за мое убийство его по крайней мере не повесят, — сказала она, закидывая в чемодан свои вещи.
— Боюсь, что повесят, Элизабет.
Эта внезапная мягкость тона, это полное безразличие вдруг обдали Элизабет ледяным холодом, и в душе ее начало зарождаться ужасное подозрение.
— Если бы я оставила записку, как собиралась, — начала она, — ничего бы этого не случилось. Ян показал бы записку… — Она вдруг умолкла, пораженная новой мыслью: в газете было написано, что, по показаниям свидетелей, Роберт дважды пытался убить Яна, а не наоборот. И если Роберт солгал в этом, то он мог… тогда и все остальное сказанное им — ложь. Уже знакомая боль предательства сдавила ей грудь, отнимая силы, только на этот раз ее предал Роберт, а не Ян. Ян никогда ее не предавал.
— Все это грязная ложь, верно? — с холодным спокойствием спросила Элизабет, сдерживая готовые выплеснуться чувства.
— Он разрушил мою жизнь, — прошипел Роберт, испепеляя ее гневным взглядом, словно это она была предательницей. — И не все из этого ложь. Он действительно посадил меня на свое судно, но в Сан-Делора я сбежал.
Элизабет прерывисто вздохнула.
— А твоя спина? Как это произошло?
— У меня не было денег, черт тебя возьми, — у меня не было ничего, кроме той одежды, в которой я бежал. Я продал себя в рабство, чтобы добраться до Америки, и это, — закричал он, — это свидетельство того, как мой хозяин обращался с рабами, которые воро… которые работали недостаточно быстро.