Благословение Небожителей 1-5 тома
Шрифт:
К тому же, безусловно, большая удача, что Фэн Синь остался жив. Но причины случившегося и впрямь звучали весьма нелепо, так что неудивительно, что Му Цин со своим характером не желал признаваться. Принц, который всё время терпеливо слушал, произнёс:
— Сначала пусть договорит.
Бросив взгляд на Се Ляня, Му Цин помолчал и наконец с трудом выговорил:
— Дело в том… что он велел мне… причинить Его Высочеству вред, а я… отказался, и поэтому… — Здесь Му Цину стало неловко, и он осёкся.
— Значит, —
Му Цин молчал.
— И всё? — переспросил Фэн Синь.
Хуа Чэн бесстрастно заметил:
— Скажи честно, ты бы сам поверил в свои слова?
Будто подвергшись серьёзному оскорблению, Му Цин злобно бросил:
— Не хотите верить — не верьте. Я виноват в том, что напал на Фэн Синя, но ничьим приказам я не подчинялся.
— Му Цин, лучше… скажи правду.
От выражения лица Фэн Синя костяшки пальцев Му Цина громко хрустнули.
— Я сказал правду! Что ты хочешь услышать? Что я переметнулся на сторону Цзюнь У и решил убить вас? В ваших глазах я именно такой человек? Ваше Высочество?!
Он перевёл на принца взбудораженный взгляд. Се Лянь, охваченный размышлениями, долго смотрел на Му Цина, и уже открыл было рот, но Хуа Чэн, со скрещенными на груди руками, вышел перед принцем, встретившись глазами с Му Цином, и спокойно произнёс:
— Не надо так смотреть на Его Высочество. Ведь подобное уже случалось однажды.
— Тебя я не спрашивал! Когда подобное случалось?
— Когда? — Хуа Чэн улыбнулся. — Удачно ли прошло твоё совершенствование на благословенной земле, которую ты отобрал у Его Высочества?
От улыбки демона повеяло холодом, тон голоса тем более не предвещал ничего хорошего. Му Цин остолбенел, с его лица сошли все краски, он невольно отшатнулся.
— Ты!..
Му Цин и сам прекрасно понимал, что в тот раз поступил не очень-то великодушно, поэтому более всего боялся, что кто-то начнёт ворошить прошлое и тыкать ему в лицо. Хуа Чэн говорил с улыбкой в голосе, но при этом незримо давил на собеседника.
Не только Му Цин, Се Лянь был потрясён не меньше. Но его поразило другое… Как Хуа Чэн мог знать об этом?
Ни Се Ляня, ни Фэн Синя нельзя назвать болтунами, они не имели привычки обсуждать кого-то за спиной. Уход Му Цина нанёс им тяжёлый удар, однако они никогда не стали бы жаловаться кому-то. Что касается благословенной земли, Се Лянь впоследствии не желал вспоминать о том случае и никогда ни с кем о нём не говорил. Принц был твёрдо уверен, что и Фэн Синь не стал бы.
Тем божествам, разумеется, тоже не имело смысла распространяться, у кого они отобрали волшебную землю, и они либо держали рот на замке, либо приукрасили и извратили правду. Се Ляню не доводилось слышать, чтобы после кто-то заговаривал об этом.
Но если всё так, откуда Хуа Чэн узнал о случившемся?
Разумеется, в чертогах Верхних Небес скрывалось немало его соглядатаев, но инцидент был настолько давний, целых восемьсот лет прошло, даже больше, а участники его в большинстве своём держали рот на замке… Неужели при таких обстоятельствах возможно что-то разузнать?
— Откуда ты узнал? Кто рассказал тебе? — спросил Му Цин, переведя взгляд на Фэн Синя, затем на Се Ляня, и в итоге всё же остановившись на последнем.
Хуа Чэн ехидно усмехнулся:
— Не смотри на Его Высочество, он никогда не рассказывал мне об этом. Вы ведь сами прокричали это на вершине снежной горы, забыл?
Лицо Му Цина побледнело сильнее. Се Лянь же, недоумение которого немного спало, покрылся испариной.
Стоило Фэн Синю и Му Цину схватить друг друга за горло, они начинали безудержно сводить старые счёты, вскрывая на свет всю тёмную подноготную другого. В ход шли любые давние грехи, которые каждый бросал в противника, подобно взрывчатке. Неудивительно, что Хуа Чэн тогда столь сильно разгневался. Но… принцу всё же смутно казалось, что здесь не всё так просто.
Ему на ум пришла легенда… о демоне в красном, что сжёг дотла храмы Богов Войны и Литературы. Хуа Чэн обрёл славу одной битвой, одолел тридцать три небесных чиновника, затем одним махом сжёг все их храмы и монастыри в мире людей. Се Лянь давным-давно позабыл, сколько небожителей когда-то поспорили с ним за благословенную землю. Он не помнил ни их титулов, ни облика, ни сказанных ими слов, лишь смутно припоминал, что их было где-то около тридцати.
Так… сколько же в точности? Могли ли это оказаться те самые божества? И если да, то, получается, Хуа Чэн уже давно обо всём знал?
После долгого молчания Му Цин выдавил:
— «Тогда» было тогда, а теперь — это теперь! Как бы то ни было, я никогда даже не думал…
В самый разгар препирательств Се Лянь вдруг нанёс удар ногой, выкрикнув:
— Берегись!
Му Цин, которого принц застал врасплох, от удара повалился на землю, послышался свист, и две острые холодные вспышки, пролетев прямо над ним, вонзились в стену. Му Цин вскочил, охлопал отпечаток ноги с одежды на груди и выкрикнул:
— Ты это нарочно?! Решил первым напасть?
Се Лянь поспешил объясниться:
— Прости, прости, я правда не специально!
Если бы принц нанёс намеренный удар, Му Цин сейчас, весьма вероятно, проделал бы в стене дыру в форме человека. Все повернулись и увидели два торчащих в стене острых меча, которые всё ещё дрожали.
— Кто это?! — воскликнул Фэн Синь.
— Здесь никого, кроме нас, — ответил Се Лянь. — Клинки сами пришли в движение!
Цзынь-цзынь, звяк-звяк, клац-клац, бряк-бряк. Отовсюду хлынула Ци убийства. Висящее на стенах оружие зашевелилось, бешено задрожало, а вместе с ним затряслась вся оружейная целиком!