Благословение Небожителей 1-5 тома

Мосян Тунсю

Се Лянь в двух словах объяснил Хуа Чэну, что случилось, и закрыл лоб рукой.

— Вот так всё и было… По правде говоря, я просто не представляю, кто из них вызывает меньше всего доверия.

— Что тут спрашивать? Разумеется, он, — ответил Хуа Чэн, указав на Му Цина.

— Довольно плеваться кровью в других, — огрызнулся тот, — у вас совсем нет границ, как я посмотрю! Прекратите спихивать на мою голову всё, какая бы беда ни случилась.

— Хорошо, — согласился Хуа Чэн. — В таком случае я задам тебе один вопрос. Что это

у тебя на запястье?

Му Цин при этих словах переменился в лице и немедля шагнул назад, но Фэн Синь оказался проворнее и схватил его за руку.

— На запястье?

На запястье Му Цина открылась проклятая канга!

Тот, бросив на Фэн Синя яростный взгляд, со злостью отпихнул его руку, при этом на лбу у Му Цина вздулись синие вены. Се Лянь, глядя на кангу, опустил скрещенные на груди руки и растерянно проговорил:

— Му Цин, у тебя на руке…?

Тот лишь мрачнел, не произнося ни слова. Тогда заговорил Хуа Чэн:

— Советую тебе честно ответить на вопросы: Зачем Цзюнь У позвал тебя в свой дворец? Что он тебе сказал? Почему он отнёсся к тебе лучше, чем к другим небесным чиновникам, и ты смог уйти целым и невредимым? И почему ты повёл себя столь несвойственно, вызвавшись пойти на гору Тунлу спасать кого-то? Откуда на тебе проклятая канга? Для чего ты заманил нас сюда?

Понимая, что положение складывается неблагоприятное, Му Цин отступил на шаг и поспешно ответил:

— Стойте! Не спешите нападать! Сначала выслушайте!

Хуа Чэн сделал пригласительный жест:

— Прошу. Говори.

— Первым делом ответь, это ты меня ударил? — вмешался Фэн Синь.

Помолчав, Му Цин наконец сквозь зубы прошипел:

— Считай, что я. Но всё было не так, как вы думаете!

Фэн Синь в гневе занёс руку, но Се Лянь остановил:

— Пусть договорит.

Му Цин сделал глубокий вдох и признался:

— Это действительно я… напал на Фэн Синя.

— Так и знал! — Фэн Синь от злости едва не задохнулся. — Кроме тебя больше некому!

Му Цин продолжал говорить, обращаясь к Се Ляню:

— Но это всё потому, что столице бессмертных пришёл конец! Тогда все искали способ поскорее убраться оттуда, а он никак не желал уходить, не слушал, когда его звали. Останься Фэн Синь ещё хоть ненадолго, его бы спалило негасимым пламенем. Вот я и принял решение вырубить его, а потом уже передать тебе!

Се Лянь отметил:

— Но ты вовсе не передал его мне. Фэн Синь исчез, а после очутился здесь.

— Это из-за непредвиденных обстоятельств, возникших после.

— Каких ещё обстоятельств?

— Из-за духа нерождённого. Он неожиданно набросился на меня со спины, принялся кусать как бешеный, не позволяя мне забрать Фэн Синя. Я не успел взвалить того на плечо, когда столица бессмертных начала перестраиваться, а потом…

А потом Фэн Синь, вместе с клочком земли под ним, переместился в неизвестном направлении.

Если это правда, получается, Му Цин хотел совершить благое дело, но натворил прямо противоположное, вырыл Фэн Синю яму. Поистине вышло весьма неловко.

— Почему ты сразу не сказал… — удивился Се Лянь.

И Фэн Синь подхватил:

— То есть, так ты пытался спасти меня из горящей столицы? Вырубил и бросил валяться?

Му Цин с окаменевшим лицом продолжил говорить с принцем:

— Дух устроился на его груди, а потом явилась и та демоница, Цзянь Лань. Я подумал, что она разбудит или оттащит Фэн Синя куда-нибудь, не станет же просто стоять и смотреть, как он сгорит.

Се Лянь всё понял. Му Цин вызвался отправиться спасать Фэн Синя из-за чувства вины. Всё-таки из-за него тот остался лежать на земле без сознания, и ответственность заставила Му Цина пойти на такой шаг. Поэтому он всю дорогу вёл себя столь беспокойно, наверное, переживал, что Фэн Синь уже мёртв…

И всё же в такое объяснение крайне трудно поверить. Фэн Синь, в бешенстве хватаясь за волосы, выпалил:

— Что ты натворил, это же просто…! Ты что, не знал, кого я искал?! Да если бы ты не вмешался, я бы, возможно, нашёл их!

Му Цин хладнокровно ответил:

— Дух нерождённого служит Безликому Баю. Тот не стал бы причинять им вред. А они не собирались уходить вместе с тобой, ты бы просто потратил время, оставаясь там. Зови хоть тысячу раз — бесполезно. Лучшим выходом было спасти свою жизнь, покинув столицу, а уж после заняться поисками, если представится такая возможность. Обязательно понадобилось выбирать столь опасный момент, чтобы признавать родного сына? Я лишь избрал самый приемлемый вариант из всех на тот момент возможных.

Но Фэн Синь успокаиваться не собирался:

— Катись со своим приемлемым вариантом! Ты говоришь всё это, потому что это не твой сын! Постой, то есть, хочешь сказать, ты собирался спасти меня? Увести оттуда?

Хуа Чэн вмешался:

— Довольно нести чепуху, отвечай на мой вопрос: что тебе сказал Цзюнь У?

Му Цин закрыл рот, ненадолго замявшись.

Хуа Чэн, не спуская с него глаз, добавил:

— Ты теперь слушаешься его приказов, так?

— Ничего подобного! — сразу возразил Му Цин.

— В таком случае, прошу, объясни, откуда эта проклятая канга.

Му Цин так долго говорил, что у него немного пересохло во рту, и теперь он чуть хрипло произнёс:

— Если скажу… вы, скорее всего, не поверите.

Фэн Синь перебил:

— Мы только что тебя расспрашивали, но ты чуть не под страхом смерти отказывался сознаться, а теперь вдруг признал вину! Разумеется, твоим словам нелегко поверить.

Му Цин с лёгким раздражением сказал:

— Думаешь, почему я не сознавался? Объясни я тебе сразу, как было дело, ты бы точно не поверил! И относился бы ко мне по-прежнему! Кому захотелось бы во всём сознаться? Стоит признать вину, и сотней причин не оправдаешься, лучше уж всё отрицать!