Благосостояние для всех
Шрифт:
Здесь с полным правом можно каждому поставить щекотливый вопрос: действительно ли вмешательство в человеческую жизнь со стороны государства, официальных инстанций и прочих больших коллективов, а равно и вытекающее из этого увеличение бюджетов и вызванное этим возрастающее обременение отдельного гражданина, имело ли все это когда-либо на деле последствием действительное повышение гарантированной обеспеченности человека, улучшение его жизни и уменьшение страха за свою жизнь? Если я ставлю этот вопрос категорическим образом, то я тут же хотел бы на него ответить отрицательно таким же категорическим образом. Обеспеченность отдельного человека – или по меньшей мере чувство обеспеченности – не повысилась, а скорее понизилась в связи с передачей ответственности за его судьбу государству или коллективу [20] .
В
Оправданная потребность человека в большей обеспеченности может быть удовлетворена только тем, что наступает увеличение общего уровня благосостояния и тем самым у каждого отдельного человека зарождается или повышается чувство человеческого достоинства и, вместе с тем, уверенность, что он независим от превратностей судьбы. Представляющийся мне идеал покоится на том, чтобы человек мог сказать: «У меня достаточно сил, чтобы постоять за себя, я хочу сам нести риск в жизни, хочу быть ответственным за свою собственную судьбу. Ты, государство, заботься о том, чтобы я был в состоянии так поступать. Не так должно было бы звучать: „Ты, государство, приди мне на помощь, защищай меня и помогай мне“, но наоборот: „Ты, государство, не заботься о моих делах, но предоставь мне столько свободы и оставь мне от результата моей работы столько, чтобы я мог сам и по собственному усмотрению обеспечить себе существование, мою судьбу и судьбу моей семьи“.
Растущая социализация использования дохода, распространяющаяся коллективизация в планировании образа жизни, далеко идущее обезличивание человека и растущая зависимость от государства и коллектива, – и неизбежно связанное с этим захирение свободного и работоспособного рынка капитала, – все эти явления по необходимости являются последствиями хождения по опасному пути к снабженческому государству; в конце такого пути человек превратился бы в «социального подданного», гарантирование материальной обеспеченности осуществлялось бы под опекой всесильного государства, но и свободный экономический прогресс оказался бы парализованным.
Особенно чреваты последствиями тенденции к снабженческому государству, если они возникают как раз тогда, когда объективные, т. е. материальные предпосылки начинают все яснее говорить в пользу отказа от такого направления мысли. Если мы должны были бы считаться с возможностью того, что несмотря на прогрессирующую технику развитие современного народного хозяйства может пойти вспять и условия жизни народа могут ухудшиться, то тогда еще можно было бы понять стремление к установлению всеобщего коллективного снабжения. Однако, все говорит за то, что условия жизни народов, придерживающихся принципа социального рыночного хозяйства, постоянно улучшаются. Поскольку же приходится считаться с систематическим повышением доходов и все более высоким уровнем жизни, представляется оправданным и с социальной точки зрения, чтобы на каждого отдельного человека была возложена индивидуальная ответственность за самого себя, и притом даже в более сильной мере, чем до сих пор. Это требование тем более оправдано еще и потому, что весь имевший место предыдущий опыт говорит о том, что «государство благоденствия» может означать все, что угодно, но только не «благоденствие»; это скорее очаг скудости.
Основательный анализ вопросов, мимо которых не может пройти дискуссия по вопросам социальной политики, не должен склонить меня к умолчанию о тех заботах, которые занимали нас в последнее время. Когда читатель прочтет эти страницы, социальная реформа вероятно уже найдет свое оформление в законодательном акте. Тем не менее я сомневаюсь, чтобы дискуссия о целесообразности социальной реформы на этом закончилась. Если бросить взгляд на те государства, которые за последние годы провели аналогичные опыты, то мы увидим, насколько такого рода реформы являются лишь исходным пунктом борьбы за осмысленный социальный порядок.
Моя критика пагубного стремления к снабженческому государству, конечно, не должна быть превратно истолкована как мой отказ от социального страхования, в том виде, как оно исторически выросло. Помоему, вполне даже возможно еще дальнейшее развитие социального страхования. Однако я считаю, что на ложном пути находятся люди, которые по соображениям профессии или призвания и исходя из занимаемого ими положения в народнохозяйственном процессе имеют право и обязанность стоять за свободу, – а они стремятся подчиниться коллективу или, лучше сказать, стремятся
При современной оценке социального страхования надо учесть, насколько за последние десятилетия изменились формы и принципы экономики и как за это же время изменилась общественно-политическая структура. «Пролетарий», который не мог или не хотел позаботиться об обеспечении своей старости и поэтому неизбежно должен был пользоваться защитой со стороны государства, в скором времени – при продолжении современной экономической политики – исчезнет. Условия жизни германского рабочего со времен Бисмарка стали несравнимо лучше и свободнее. Там, где человек и его семья, сознавая ответственность перед самим собой, в состоянии сами позаботиться о себе, – там принудительная защита со стороны государства должна прекратиться. Это относится, по меньшей мере, к служащим, получающим более высокие доходы и занимающим ответственные посты, – все равно, где, – в экономике или администрации. Кроме того, это было бы весьма сомнительным и для нашей общественной и политической жизни решением вопроса, если бы такие граждане были втянуты в принудительное страхование. Ведь благодаря их положению и занимаемым постам они могут существовать и на доходы от своего труда, полагаясь на собственные силы. До известной степени понятно, что война и валютная реформа со связанными с ними глубоко идущими перемещениями и перегруппировками среди различных слоев общества, вызвали стремление к коллективной обеспеченности.
Все эти мои высказывания говорят о желании ограничить объем коллективной обеспеченности, то есть о желании скорее сузить, чем расширить ее границы. Однако, чтобы все-таки избежать неправильного толкования, надо в связи с этим подчеркнуть, что я также считаю само собой разумеющимся долгом общественности заботиться об обеспечении людей на старости лет. Я имею ввиду тех старых людей, которые не по своей вине потеряли свои сбережения в результате политики, приведшей к двум инфляциям. Тут не может быть социальных различий; надо старым рабочим и служащим помогать в той же степени, и таким же образом, как и представителям вольных профессий, работающим самостоятельно. Надо помогать одинаково местным жителям (Западной Германии) и беженцам. Но это – особая проблема, родившаяся из особенности нашей германской судьбы, и эта проблема не должна приводить нас к ложным выводам, а именно, будто принудительное страхование и коллективная обеспеченность являются именно тем, на что эти категории лиц как раз только и могут претендовать. Последствия инфляции, дважды пережитой одним поколением, не может, конечно, укрепить доверие людей к собственным нашим силам. Этот трагический опыт должен быть учтен; но он должен был бы, наоборот, послужить поводом к тщательной проверке и переоценке всех хозяйственных и финансовых мероприятий, чтобы мы снова не стали на роковой путь, ведущий к обесценению денег.
Во всяком случае серьезнейшие опасения уместны по отношению ко всем попыткам втянуть самостоятельных трудящихся в систему коллективной обеспеченности. Готовность к свободному и ответственному преодолению трудностей жизни является необходимой предпосылкой независимого существования в свободном экономическом и общественном строе. Самостоятельность в области рыночного хозяйства означает не что иное, как проявление людьми собственной инициативы и при наличии личной ответственности в самостоятельной деятельности, направленной на заработок и доход, в результате чего такие люди становятся носителями предпринимательской инициативы или же инициативы в области духовного творчества. Для самостоятельных открывается, с одной стороны, путь для использования возможностей, предоставляемых хозяйственным развитием; с другой стороны, последствием этого должна быть готовность людей нести, связанный с этим, хозяйственный риск.
В рамках рыночного хозяйства такое положение в хозяйственной жизни никоим образом не может быть гарантировано государством. Оно скорее должно быть результатом ежедневно проявляемых качеств и устремлений – хозяйственной производительности, готовности и мужества к дерзанию и, прежде всего, стремления к ответственному и индивидуальному оформлению собственного образа жизни. Отсюда вытекает прямо неизбежное требование, что от людей, занимающихся самостоятельной и независимой деятельностью в рамках нашего хозяйственного и общественного строя следует ожидать ответственной предусмотрительности в отношении любого социального жизненного риска.