Блатной конвейер
Шрифт:
— А чего еще-то узнать? Я вроде и так уж все досконально расспросил. Даже в ментовке справки навел.
— Ты главного не узнал, Вовчик! Где он сидел? Не с Фомой ли он вместе зону топтал?
— Так ты думаешь, что его мог Фома прислать? Это чтобы за нами поглядывать, что ли? Типа, для негласного надзора?
— Как ты меня заколебал, Вовчик! Я сказал узнать — значит узнать. Где сидел, как сидел, чем запомнился! Понял меня? Ты у меня начальник службы безопасности, вот и рой землю, чтобы я в безопасности был!
Ночь выдалась ветреной и холодной.
Он шел по маршруту, который выработался у него автоматически. До площадки разгрузки, потом между забором ограждения и павильонами, потом назад, но уже вдоль павильонов, проверяя целостность остекления дверей и окон, потом к складам.
Машинально хотелось засунуть руки в карманы, но в них было липко и противно. Сергей с раздражением сплюнул и попытался втянуть руки глубже в рукава. Обогнув павильоны, он прошел вдоль фасадной части, подергав входные двери. Все заперто, никаких признаков проникновения. Теперь к складам.
Какая мерзкая погода, и ночь мерзкая. Где-то звякнули металлом ворота. Сергей прислушался. Точно, на территорию въезжала машина. Что это? Ночная разгрузка? Вряд ли, такого быть не должно. Может, проверка сторожей? Пусть проверяют, кому надо, а он свое дело делает добросовестно, ему беспокоиться не о чем.
В свет фар подъехавшей машины он попал у самых дверей мясного склада. Прищурившись от яркого света, посторонился. Черный внедорожник круто повернул, обдав ярким светом фар соседний павильон, и остановился. Почти одновременно открылись все дверки, и из машины стали выскакивать парни, большинство которых Сергей уже знал в лицо — бригада Магомеда. Те, кто «работал» с должниками и нерадивыми партнерами. Два дня назад Резенков был свидетелем, как обошлись с представителем подрядной строительной организации в строящемся павильоне. Конкретные ребята!
То, что люди Магомеда, да и сам хозяин никого ни в грош не ставят, Сергей уже давно понял. Но то, что он увидел сейчас, его поразило. Парням было наплевать на Резенкова как на возможного свидетеля. Они выволокли из багажного отделения машины человека, на голову и верхнюю часть туловища которого был накинут мешок, а поверх мешка он был плотно связан веревкой. Человек мычал и дергался.
Сергей стиснул зубы и опустил голову. Стыд и злость закипели в нем. Стыд, что он для людей Магомеда и самого Магомеда пустое место. Его не опасались. Он ничего сделать не мог, а они были уверены, что и не станет ничего делать. Раб, быдло!
Человека поставили на ноги и поволокли к дверям склада. Резенков с показным равнодушием пошел дальше по своему маршруту, слыша за спиной глухой отчаянный голос связанного человека. Эмоции надо гасить, если хочешь выжить. Эту науку Сергей усвоил давно, потому что за последние несколько лет у него были хорошие учителя. Да и сама жизнь хороший учитель. Он постарался отогнать видение связанного сопротивляющегося человека, которое стояло перед глазами, и подавить злость. Ты никто, повторял он про себя, ты тут пустое место, овчарка.
Маршрут обхода закончился, и надо возвращаться. Непроизвольно Сергей двинулся напрямик, чтобы обойти стороной мясные склады. «Что, опять эмоции?» — поймал он себя на мысли. Я на работе, мое дело охранять, а они пусть делают, что хотят. И он, прямо наклонив голову, двинулся обратным обычным маршрутом. Привычный осмотр окон, дверей, запоров. Вот и черный внедорожник у входа в склад.
Дверь распахнулась неожиданно, и в освещенном проеме показался один из парней. Он увидел Резенкова и махнул рукой.
— Эй, ты! Иди сюда.
Сергей неторопливо и с равнодушным видом подошел.
— Слышь, найди ведро воды, и сюда! Да бегом давай, урод!
Сергей даже не обиделся. Урод он и есть, а кто же еще. Раздражения он больше не испытывал, а просто насмехался над собой. Он повернулся и пошел в сторожку. Там было ведро, там находился кран.
Когда он вернулся через пять минут, в дверях его никто не ждал. Пришлось открывать дверь склада и входить с ведром воды внутрь. Мужчина лет сорока в костюме и галстуке висел на мясном крюке, за который его зацепили связанными руками. Его лицо было в крови, и он был без сознания. Главный, которого Резенков знал как Вовчика, стоял рядом с жертвой и поигрывал резиновой полицейской дубинкой.
— Принес? — обернулся он к Сергею. — Давай сюда.
Резенков подошел и поставил ведро на пол.
— Стой, сейчас еще принесешь, — буркнул Вовчик.
Один из парней поднял ведро и плеснул в лицо человека водой. Тот замычал и закрутил головой.
— Очухался, сука? — зло спросил Вовчик, подходя к пленнику вплотную. — Молчишь, падла? Ну? Кто ментам накапал, где товар?
Человек стал что-то бормотать и дергаться на крюке. Сергей вдруг понял, что пленник плачет. Вовчик смачно выругался и, резко вскинув руку к лицу, посмотрел на часы. Видимо, поджимало время.
— Ну, сука, довел ты меня! — заорал он вдруг и приказал своим помощникам: — Давайте сюда колоду! А его на пол!
Двое парней поспешно стали снимать мужика с крюка, а один стал подкатывать большую деревянную колоду, на которой мясники разделывали мясо. Вовчик отшвырнул дубинку, подошел ко второй колоде, на которой лежал большой мясной топор, и взял его в руку.
— Руку на колоду! — резко приказал он. — Держите его крепче!
Сергей хотел попятиться, но его ноги как будто приросли к полу. Парни подтащили визжащего и упирающегося мужика к колоде, поставили на колени, а его левую руку вытянули вперед. Сергей видел, как побелевшие пальцы жертвы скребли по изрубленной древесине. Вовчик подошел, упер топор в колоду и сказал зловещим голосом: