Бледнолицый бог
Шрифт:
II
Винсент
Веста появилась на поляне как раз в тот момент, когда Дана положила охапку хвороста неподалеку от костра и уселась на землю.
— Как поживают смертные мальчики и девочки в гадком смертном городке, сестра?
— Хорошо, — вздохнула Веста, опускаясь на траву рядом со мной. — И смертные, и маленькая семья фей.
— А храмовые мастера? — спросил я.
Веста удостоила меня долгим печальным взглядом.
— Нет, — покачала она головой после паузы. — Ни следа. Мне все чаще кажется, что я ищу иголку в стоге сена,
Дана подбросила в огонь пару сухих веточек, и они тут же вспыхнули.
— Бедненький папа-мастер потерял своего ребеночка, а старший каратель Веста вызвалась его найти.
— Никто никого не терял, они уходят сами, Дэйна, и ты это знаешь. И меня не просили — я пошла сама.
— Ну, это сути не меняет, — рассудила Дана, отодвигаясь от костра. — И скольких ты уже нашла?
— Десятерых.
— А вернуться согласились…
— … трое.
Дана понимающе закивала и легла, положив под голову свою сумку.
— Старший каратель Веста могла бы охотиться на Незнакомцев, но вместо этого отлавливает блудных деток.
— Хватит, — вмешался я и повернулся к Весте. — Завтра я схожу с тобой. Вдвоем у нас будет больше шансов.
— Отличная мысль, умник. Почему бы тебе просто не подвалить к нашему клыкастому приятелю и не крикнуть в самое ухо: «Эй, привет, я каратель Винсент, я пришел всадить тебе между глаз кинжал из храмового серебра»?
Веста снова вздохнула.
— Я не могу дольше оставаться тут, брат. И Дэйна права: пока вам рано выходить. Я заговорила косяк трактира — это самое людное место в городе — и обезопасила тех, кто там находится. Спросила у тамошних гостей — никто не видел его. Но он скоро придет. Он голоден. Хочет крови, потому что давно не встречал людей.
В ее глазах на мгновение появился холодный огонь ярости, и я отвернулся. В такие минуты она обращалась к своей вампирской сущности, и вполне сошла бы за Незнакомку. Я не раз видел, как она убивает: наносит удар твердой рукой, без капли сожаления и с какой-то звериной злостью. Может, оно и к лучшему, что этому Незнакомцу «посчастливилось» быть нашей с Даной, а не ее жертвой.
— Подождем, — нарушил тишину я. — Отдохни, сестра. Выйдешь на рассвете.
Веста посмотрела сначала на меня, потом — на Дану, которая, заметив ее взгляд, недоуменно подняла брови, и поспешно поднялась.
— О нет, нет, — заговорила она. — Мне нужно выйти прямо сейчас! Я должна успеть в деревню на горе до того, как взойдет солнце. Это очень важно! Кроме того, вас нужно оставить наедине … то есть, позволить вам отдохнуть. Вам предстоит долгая и трудная охота.
При словах «оставить наедине» щеки — и даже шея — Весты залились румянцем. Не глядя на Дану, которая пристально рассматривала ее, она накинула на голову капюшон и со словами «пусть Великая Тьма хранит вас» растворилась во мгле.
— Чертовы храмовые мастера, чтоб им пусто было, — сказала Дана. — И дались же они ей? Что ты сказал Магистру, когда он спросил, где она пропадает?
— Что не знаю, в чем дело.
— Ну ладно, в любом случае, попадет тебе, а не мне — не привыкать.
Поняв, что отвечать я не собираюсь, Дана села и потянулась.
— До рассвета еще долго, — сказала она. — Чем займемся?
— Помолчим, — предложил я.
— А, может, обсудим кое-что очень важное?
Я достал из вязанки несколько веток и подсел ближе к костру.
— Охоту?
Плечи Даны опустились.
— Ну, например, — согласилась она с обреченным видом.
— Мы выждем еще сутки. Сделаем пару кругов по периметру — может, натолкнемся на него в лесу. Ну, а потом пойдем в город. Если, конечно, до этого какой-нибудь особо умный смертный не решит пойти на лесную прогулку и не станет ему обедом.
— Кстати, про обед. Я голодна.
Я бросил ветки в огонь и стал наблюдать за тем, как язычки пламени поднимаются по сухому дереву.
— У нас осталось немного вяленого мяса.
— Ты не понял. Я голодна.
— Думаю, никто не скажет и слова против, если ты по-быстрому перекусишь кем-нибудь из городских жителей. Только зачаруй его потом, сделай милость. Человеческая паника нам ни к чему.
Дана надулась.
— Вот как? — В ее голосе звучала обида.
— Вот как, — ответил я в тон ей, устраиваясь поудобнее на траве.
— Я если я пойду туда и встречу Незнакомца? И буду совсем одна?
— Не завидую бедняге, — сказал я, вложив в свои слова все сочувствие к Незнакомцу, на которое был способен.
Она фыркнула и, поднявшись, села по другую сторону костра.
— А ведь храмовые мастера почти люди, так? — задал я вопрос.
Дана ответила мне красноречивым молчанием.
— И, если они не остаются в Храме и уходят, то стараются найти место, где живут только смертные? Потому что инстинктивно сторонятся темных существ?
— Хотя бы это я вбила в твою голову после сотни тумаков. Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя созрел очереднойгениальный план, сучонок?
— Да, наставница. — Я сложил руки на животе. — Прекрасный план.
— И какой же?
— Я собираюсь поспать.
III
София
— Человек в черном снова приходил. Вчера вечером.
Охотник не ответил, даже не поднял головы — он продолжал выстругивать что-то из найденного им в лесной чаще небольшого сучка. София знала, что получится фигурка, но не могла сказать, какая именно. Впрочем, Мириам обрадуется любой игрушке. Малышка любила вещи, которые приносил ей охотник, даже если они не были игрушками — принимала и бусы из сушеных лесных ягод, и сувениры из мха, и цепочки из крупных семечек.