Блеф
Шрифт:
– Что, ради всего святого, вы там делаете?! – спросила Корделия. – Я прислала достаточно бабла, чтобы «Герлз уиз Ганз» сегодня же прилетели в Ньюарк.
– Ты не поверишь, – ответила Тами.
– Наверное, нет.
– Мы купили кучу перьев.
– Не кокаина?
– Нет, конечно! – возмущенно ответила Тами. – Наткнулись на девушку, у которой была невероятная коллекция. Нам они нужны для костюмов на субботний концерт.
– Перья не стоят шестьсот баксов.
– Эти стоят. Они очень редкие.
– А эти перья долететь
– Ну… нет, – ответила Тами.
– Я вышлю еще немного денег. Адрес давай, – со вздохом сказала Корделия. – Так вот. Как вам, леди, понравится на автобусе ехать?
Джек и Бадди Холли шли в гримерку, поглядев на прогон, который сделал Босс. Последняя репетиция Холли была назначена на десять вечера. Литл Стивен, «Ю-Ту» и «Ковард Бразерс» в последний раз вылизали свои программы еще днем. Эдж еще немного вздрагивал, но играл. А потом сцену занял Босс и другие ребята «из-за реки» [9] .
9
Реминисценция на последние слова генерала южан Томаса Джексона и роман Хемингуэя «За рекой, в тени деревьев». (Прим. перев.)
– Недурно, – сказал Холли.
– Босс? – спросил Джек. – Слишком прямолинейно. Как это, ощущать, что он на тебя смотрит, будто на ожившее лицо с Маунт-Рашмор [10] ?
– Чихать.
Более Холли не сказал ни слова.
– Я думал, особенно впечатляюще было, когда он спросил, будешь ли ты играть «Синди Лу».
Холли усмехнулся.
– Смешное дело с той песней. Ты знаешь, что она даже не должна была называться «Синди Лу»?
Джек вопросительно поглядел на него.
10
Гора Рашмор, где в камне высечены скульптурные портреты Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и Теодора Рузвельта. (Прим. перев.)
Они свернули за угол в коридоре за сценой. Освещение было так себе.
– Гляди не спотыкнись о провода на полу, – сказал Холли. – Старая добрая «Синди Лу». Ну, это было ее названием с самого начала, но к тому времени, когда я и «Крикетс» решили ее записать, наш барабанщик, Джерри Эллисон, спросил, нельзя ли ее поменять.
– Поменять музыку? – спросил Джек.
– Нет, название. Типа, Джерри собирался жениться на девушке по имени Пегги Сью и думал, что ее до смерти обрадует, если песню назовут в ее честь.
– Но ты этого не сделал.
Холли рассмеялся.
– Она изменила ему и расторгла помолвку прежде, чем мы успели принять необратимое решение. Поэтому осталась «Синди Лу».
– Мне больше так нравится, – сказал Джек.
Они снова свернули за угол и вошли в маленькую комнату, где Холли хранил гитару и другие вещи, которые привез из отеля. Холли вошел первым и щелкнул выключателем. Ничего не произошло.
– Наверное, клятая лампочка сгорела.
– Не совсем, – раздался голос из комнаты.
Джек и Холли едва не подпрыгнули.
– Кто здесь? – спросил Джек. Холли попятился.
– Стойте, – сказал голос. – Все в полном порядке, если только вы – Бадди Холли и Джек Робишо.
– Ты не ошибся, – сказал Холли.
– Кройдом звать.
– Не знаю никакого Кройда, – сказал Холли.
Послышался смешок.
– Я немного спешу и пытаюсь действовать вежливо, так что почему бы вам обоим не войти и не закрыть дверь.
Мужчины сделали то, что им сказали. Кройд включил миниатюрный фонарик и мельком глянул на их лица.
– О’кей, вы те, кем назвались.
Он положил фонарик на гримерный столик, но не стал выключать.
– У меня информация для твоей племянницы, – сказал он Джеку. – Но в офисе не знают, где она, а у меня нет времени ее ждать.
– О’кей, – ответил Джек. – Рассказывай мне. Я ей все передам. Она сейчас прыгает, как лягушка в банке с табаской «Мак-Илхенни», пытаясь сделать десять тысяч дел, связанных с завтрашним концертом.
– Она попросила меня разузнать насчет «Шрайк Мьюзик», – сказал Кройд.
– Да ну? – с интересом спросил Холли.
– Я считал, что это одно из прикрытий Гамбионе. Отмывание денег мафии, сами понимаете.
– И? – спросил Джек. – Розмари Малдун тоже в этом руки замарала?
– Нет, – ответил Кройд. – Я так не думаю. В то время, как «Шрайк» – дерьмо с головы до ног, на самом деле похоже, что они не связаны ни с Гамбионе, ни с другими Семьями. Передай это Корделии Шасон.
– Что-то еще? – спросил Джек.
– Ага. Насколько я смог проследить их хвосты, за «Шрайк» стоит Лазейка. Сам знаешь, юрист, Сент-Джон Лэтхэм. Если я прав, то лучше скажи племяннице, чтобы была очень осторожна. Лазейка – чертовски опасный сукин сын.
– О’кей. Скажу ей, – ответил Джек.
– Если узнаешь что-то еще… – начал Холли.
– Не стану. У меня своих проблем хватает, – сухо усмехнувшись, сказал Кройд.
– Ого. Ну, по-любому спасибо. По крайней мере, я знаю теперь, что мои песни не связаны макаронами.
– Слушай, – сказал Кройд, и в его голосе появился оттенок эмоций. – «Шейк, Рэтл энд Ролл» – одна из лучших песен в роке, на все времена. И пусть никто не пытается доказать тебе обратное. Это я хотел напоследок сказать.
– Ну, – ответил Холли, – спасибо тебе большое.
Решительно шагнул в темноту, к столику.
– Пожму руку каждому, кто скажет мне такое.
– Что тут сказать? – ответил Кройд. – Мне нравилось, что ты делаешь, с самых давних лет. Рад, что ты вернулся.
Джеку показалось, что в темноте он увидел бледное лицо альбиноса. Мелькнули красным глаза, и фонарик погас.
– Удачи вам с концертом, – сказал Кройд, и его еле различимая фигура исчезла в дверном проеме.
– О’кей, – начал Джек. – Теперь поглядим, есть ли новая лампочка.