Блеск и нищета российского ТВ
Шрифт:
Что касается Малашенко, то это было его личное решение. Не могу сказать, что оно не вызвало у нас споров. Но Малашенко настоял. Может, ему стоило уйти в отпуск на то время, пока он занимался предвыборными делами. Не исключаю, что здесь была допущена некоторая неточность в линии поведения. Но в любом случае Малашенко вошел в предвыборный штаб Ельцина не как руководитель НТВ, а как человек, который умеет взаимодействовать со средствами массовой информации, как незаурядный специалист в области политических технологий. И если Ельцин в итоге грамотно построил свои отношения с прессой, то заслуга Малашенко для меня в этом деле несомненна…
Теперь что касается вещания. Никаких щедрых посулов от властей мы не получали. Известно, что НТВ давно претендует на 4-й канал, где мы вещаем только с 18 часов, а утренний
Это интервью Киселева было опубликовано в августе 96-го. Не прошло и нескольких месяцев, как НТВ (и лично Киселев) вновь стало «наезжать» на Ельцина. При этом ведущий «Итогов» особенно усердствовал по части разоблачения окружения действующего президента и, в частности, генерала Александра Коржакова и других «силовиков». Киселев называл их «паркетными генералами», «кагэбэшниками» и т. д. Те в ответ защищались. Например, в том же 96-м в интервью журналу «Лица» бывший начальник одного из отделов Службы охраны Президента России Валерий Стрелецкий заявил, что сам Киселев долгое время был… негласным агентом КГБ. Тележурналист ответил на этот выпад следующим образом: «Ко всем выпускникам нашего института присматривались. И со мной дважды проводили собеседование. Серьезный мужчина вызвал в учебную часть, где была оборудована специальная комнатка, назвался представителем внешнеторговой организации и стал расспрашивать о том о сем. В принципе гость мог никак не называться, поскольку я и так прекрасно представлял, с кем говорю. Тем собеседованием все и ограничилось…
После возвращения из Афганистана я не мог какое-то время устроиться на работу, и тогда мне предложили преподавать персидский язык в Высшей школе КГБ. Признаться, полагал, что чистым преподаванием дело не ограничится, уже видел себя разведчиком, но я действительно понадобился только в качестве востоковеда. К государственным секретам меня не подпустили, никакие тайны я не узнал. Общался с курсантами только на лекциях, в аудитории, где преподавались спецдисциплины, допуска не имел…»
Однако в 97-м свет увидела книга бывшего начальника Службы безопасности Президента России Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката», в которой он вновь поднял вопрос о сотрудничестве Киселева с КГБ и сообщил, что тот был завербован «конторой» в августе 1988 года, когда уже работал на телевидении. Вот как это выглядит в оригинале: «Однажды я получил личное письмо. Принес его мой советник. В конверте лежала записочка.
«Александр Васильевич, – обращался аноним, – возможно, данный материал вас заинтересует».
Заинтригованный, я стал разглядывать цветные ксерокопии с грифами «Совершенно секретно». Это было личное дело некоего агента КГБ Алексеева. Но странно – с фотографии в деле на меня смотрело хорошо знакомое, целеустремленное, но еще очень молодое лицо Евгения Киселева. Оказалось, что Алексеев – это конспиративная кличка популярного телеведущего.
Подлинность документов не вызывала сомнений. Я знал, что в период реформирования КГБ-ФСБ уже случались утечки личных дел агентов…
Не знаю уж, почему анонимный доброжелатель рискнул прислать мне документы про Киселева. Может, тоже считал его поведение неэтичным: одно дело – «поливать» с экрана руководителя Службы безопасности президента, а совсем другое – коллегу…
Киселев, видимо, комплексовал, что относится к сомнительной, в общественном восприятии, категории сотрудников спецслужб. Люди из ближайшего окружения Евгения Алексеевича рассказывали, как он называл себя подполковником КГБ. Умилительная скромность! Мог бы присвоить себе и генеральские погоны…
Узнав «страшную тайну» Киселева, я вдруг как бы заново увидел его лицо на телеэкране. Меня стала раздражать заставка к программе «Итоги»: Евгений Алексеевич с самодовольным видом разгуливает по Красной площади. Его лицо при этом олицетворяло «духовный образ» России и что-то там еще возвышенное и благородное…
Прежде я не реагировал на выпады Киселева. За президента, конечно, переживал, но вранье в свой адрес воспринимал вяло. Может оттого, что телевизор
«Евгений Алексеевич!
Благодаря одному документу, копию которого прикладываю, узнал о Вашем личном юбилее, но в связи с известными обстоятельствами не смог поздравить вовремя. Поздравляю.
Если доживем до 11 августа 1998 года, поздравляю Вас и с 10-летним «служебным» юбилеем. Ценю культурное обхождение и учтивость! Равняюсь на Вас, рафинированного интеллигента. А то Вы все – «паркетный генерал», «кагэбэшник», «придворный авгур»! Откуда такое пренебрежение к нашей с вами работе, коллега? Вы только никому не передавайте, что я Вас поздравил. Неудобно, не поймут – «камарилья вчерашних майоров», «звездочеты»! Кстати, а где Вы были 3–4 октября 1993 года? Гусинский, в отличие от майоров, в Лондоне. А Вы? Ну, признайтесь, я тоже никому не скажу!
Оставляю все это entre nous.
Желаю Вам благоразумия и счастья взахлеб.
К письму я приложил ксерокопии из личного дела агента Алексеева и добавил к ним заметку в «Итогах» с подчеркнутыми фразами, в которых он слишком изгалялся над моей причастностью к спецслужбам…
Спустя несколько дней я наблюдал реакцию Киселева – специально решил посмотреть программу «Итоги». Несвежий вид ведущего меня сразу успокоил – даже волосы были не столь тщательно зачесаны, как всегда. Женя явно нервничал, оттого гораздо чаще произносил свое фирменное «э-ээ». О Коржакове, как ни странно, не было сказано ни слова. Значит, прочитал и все понял…»
Тем временем августовский кризис 1998 года сильно ударил и по российскому телевидению. Закупать продукцию на Западе в том объеме, как это было раньше, стало невыгодно (никто уже не даст на однократную демонстрацию фильма «Английский пациент» 100 тысяч долларов), и телекомпании бросились мастерить свою собственную. Так на НТВ появился цикл фильмов «Новейшая история». Он открылся в сентябре 98-го демонстрацией фильма Леонида Парфенова «Семнадцать мгновений весны». 25 лет спустя». Потом было «Сердце Ельцина» Светланы Сорокиной на двухлетие операции Ельцина и «Чисто российское убийство» на 40 дней смерти Галины Старовойтовой. В феврале 99-го к этому списку добавился фильм Евгения Киселева «Афганский капкан», посвященный вводу советских войск в Афганистан в 79-м году. После премьеры фильма в «Новой газете» появилась рецензия Д. Быкова. Приведем лишь несколько отрывков из нее: «Как всегда, Киселев взялся за дело основательно: привлек уникальные свидетельства, вызвал на откровенность предельно закрытых людей, от которых сроду никто не слышал человеческого слова. Но какая-то подозрительно личная, надрывная нота звучит в этой картине. Дело не только в том, что Киселев как раз в 1979 году служил в Афганистане военным переводчиком (и штурм дворца Амина застал его… в ванной – странно видеть всегда отутюженного Киселева с банным полотенцем, да еще и вспоминающего о чем-то сугубо личном). Дело в том, что сама афганская ситуация для Киселева – повод (может быть, пока бессознательно выбранный) разобраться с последним десятилетием не советской, а российской истории. Параллели, вытаскиваемые им на поверхность, слишком недвусмысленны, почти назойливы…
У Киселева получается объективный, честный, самоироничный подход: история советского вторжения в Афганистан – старая китайская сказка о том, как дурак помогал рису расти. Он его тянул за росток – росток и выдергивался, но дурак всерьез полагал себя прогрессором…
Я слышу, с какой болью бесстрастный обыкновенно Киселев говорит о трагедии всякого цивилизатора: то, что недавно еще представлялось послушной глиной у него под руками, было на самом деле бешено активной биомассой, у которой свои законы и которая кого хочешь сожрет…