Блеск и нищета шпионажа
Шрифт:
Наивный бедняга, конечно, не подозревал, что его духовник тут же даст ему по голове гаечным ключом, затем скрутит окровавленного человека, доставит в посольство и вместе с коллегами запихнет на ближайший рейс «Аэрофлота», отлетающего на любимую родину. Правда, швейцарцы этого не перенесли и бдительного главного героя пришлось отправить подальше от скандала в дружескую Польшу, где только сумасшедшие просили политического убежища.
Болтаясь по магазинам, Шеймов провел небольшую подготовку: пожаловался офицеру на расстройство желудка из-за несвежей пищи, тезис был воспринят с энтузиазмом: эти гады-поляки всегда кормят нас дерьмом!
В наш культурный центр при посольстве он пришел пораньше, повертелся, показался, кому мог.
В 17.25 толпа советских граждан пошла в зал, держались все вместе. Виктор, переговариваясь со своим коллегой — шифровальщиком посольства, пропустил вперед офицера безопасности и внезапно уронил зажигалку. Искать в толпе было глупо и бесполезно, он бросил коллеге: «Я сейчас к вам подойду!» — потоптался на месте и побежал в туалет, где уже никого не осталось. Закрывшись в кабине, с помощью инструментов Виктор открыл окно.
Тут ему повезло: рядом остановился грузовик, перекрывший окно в случае наблюдения, и Шеймов, не теряя ни секунды, выпрыгнул на улицу, там и напялил берет, закутался в шарф и надел темные очки.
Затем — такси, на ужасном английском недавно выученные слова: «American embassy, please». — «Американское посольство?» — переспросил водитель по-польски.
Шеймов старался держаться уверенно и нагло (это всегда помогает): дал большой куш шоферу, на полицейского взглянул словно на чучело — тот даже взял под козырек — и важно вошел внутрь. Дежурного Шеймов отвел подальше от телефонов, заявил, что он хочет политического убежища, и написал на бумажке, что работает в КГБ.
Тут же к нему спустилось несколько цэрэушников, которые провели его в подвальное помещение. Правда, опять довелось понервничать: навстречу шли польские рабочие, которых американцы использовали для ремонта, — наверняка половина из них являлись сотрудниками польской контрразведки! Пришлось отвернуться.
Американцы повели беседу профессионально: сколько у вас времени? Часы показывали 18.15, в 19.10 он должен возвратиться в кино, к бдящим коллегам. Кто резидент КГБ в Варшаве? Кто начальник линии «X» — научно-технической разведки? Чем занимаетесь в Москве?
Когда Шеймов назвал свою должность, цэрэушники окаменели от восторга, быстро пересняли его паспорт, записали домашний адрес и телефон и предложили уехать в США немедленно.
Шеймова это не устраивало, он передал цэрэушникам условия связи в Москве: личная встреча у памятника Грибоедову на Чистых прудах.
Дальнейшее развивалось по неприхотливым канонам секретной службы: на «чистой» машине, то есть принадлежавшей дипломату, а не разведчику, Шеймова вывезли из посольства, проверились, добросили в район культурного центра. Там он влез в окно туалета, дождался окончания сеанса и, жалуясь на боли в желудке, воссоединился с коллегами и офицером безопасности — им и в голову не пришло, что он отсутствовал…
Кто же такой сотрудник КГБ Виктор Шеймов?
Он родился в 1946 году в Москве и рос честным советским пионером и комсомольцем. И мать и отец — ветераны Великой Отечественной, мать работала врачом в престижной поликлинике, отец, инженер-полковник, всю жизнь трудился как военный специалист на секретных объектах и приложил руку к созданию межбаллистических ракет.
В 1969 году Шеймов закончил МГТУ имени Баумана и попал на работу в закрытый НИИ Министерства обороны, где занимался разработкой систем наводки ракет с космических спутников, там к нему присмотрелись сотрудники КГБ и решили, что по всем параметрам он подходит для работы на более высоком уровне.
В 1971 году его взяли в суперсекретное Восьмое главное управление КГБ, обеспечивающее функционирование и безопасность всей шифровальной связи Советского Союза, а также отвечающее за все коммуникации внутри КГБ и за рубежом.
Шеймов специализировался по защите шифровальной связи, в его функции входило обслуживание советских посольств и резидентур за границей, там, как известно, местные контрразведки выбивались из сил, чтобы насовать «жучков» в советские представительства и, если повезет, проникнуть в сердце посольства — шифровальное помещение.
Жизнь шифровальщиков тяжела не только из-за кропотливого, изнурительного труда — давит секретность, особенно за границей, где шифровальщики находятся под особым присмотром службы безопасности и следуют четким правилам поведения, исключающим любые контакты с иностранцами, даже в город, даже в кино выходят только вдвоем (впрочем, точно такая же картина и в иностранных спецслужбах).
В Москве жизнь, конечно, полегче, но тоже никаких контактов с иностранцами, прямых или косвенных, никаких подозрительных связей среди своих граждан, бдительный глаз фиксирует любые отклонения, которые потенциально угрожают безопасности.
Всех замешанных даже в незначительные финансовые дела (например, заем крупной суммы), всех не совсем морально устойчивых, всех даже чуть-чуть диссидентствующих, всех, имевших несчастье состоять в родственной связи с сидевшими в тюрьме, а также с продавцами, директорами магазинов и другими потенциально криминальными элементами, вычищали из службы железной метлой.
Работа престижная, не связанная с грязными вербовками или со стукачеством, высокооплачиваемая — естественно, туда тянулись многие талантливые научно-технические работники, которых фильтровали, тщательно изучали, словно под рентгеном, проверяли до седьмого колена, собирали отзывы от друзей и недругов (не забыв и о дворнике, со времен царя Гороха подмечающем, кто к кому заходит и сколько пустых бутылок кто-то выносит в авоське).
Но после крутого отбора сотрудники попадали в атмосферу важной для Родины работы, их щедро поощряли орденами за успехи, создавали условия для защиты кандидатских и докторских диссертаций, многие стали даже лауреатами Государственных премий — ведь в управлении трудились высшей пробы математики, блестящие системщики и другие специалисты высочайшего класса.
Чужие шифры — клад для любой разведки. Если перед разведчиком стоит дилемма, кого вербовать: министра правительства или шифровальщика, он предпочтет последнего.