Блеск клинка
Шрифт:
— Это именно то, зачем я пришел.
— Торговцам обычно не требуется оружие, — сказал Хью, оценивающе взглянув на самоуверенного молодого человека.
— На Востоке может потребоваться, мастер Хью. Я не хочу быть целиком одетым в сталь, как ваши рыцари, потому что моя миссия — гражданская, дипломатическая и не должна быть опасной. Но она может стать опасной в любой момент, а восточные кинжалы, как говорят, быстрые и острые.
— Это верно, — подтвердил Хью, который кое-что понимал в кинжалах.
— Я проехал через всю Францию, — сказал Кер, имея в виду, что он пересек плохо определенные пограничные области между воюющими нациями, — чтобы просить самого знаменитого оружейного мастера в христианском мире сделать мне стальную кирасу, которую можно было бы носить под одеждой торговца и, если возможно, тонкий маленький шлем, который не был бы виден под обычной шляпой, но мог предохранить мой череп от неожиданного удара. Он должен быть очень тонким.
Мария увидела блеск в глазах мужа, складки на его лбу свидетельствовали о глубокой задумчивости. Это была именно такая работа, которую он больше всего любил. Она была необычной и требовала высокого искусства. Мария поставила перед каждым из мужчин по чаше вина и набросила на потные плечи Хью меховое покрывало, чтобы он не простудился. Теперь он очень напоминал язычника из преисподней.
— Кирасу я могу тебе сделать и довольно быстро, Жак Кер. Но может быть, лучше сделать полный панцирь, чтобы он защищал и спину. Мой слуга — турок, он рассказывал мне кое-что о привычках людей, в обществе которых тебе придется вращаться.
— Хорошая идея. Мне это не пришло в голову, — сказал Кер.
— Что касается шлема, я не уверен. Мои шлемы выдерживают удар любого оружия и столь легки, что меня просят делать их потяжелее. Но ты хочешь маленькую шапочку, как бы стальную кожу, прикрывающую голову. Не знаю, смогу ли я.
— Если речь идет о деньгах, то за сложную работу и высокое мастерство…
Хью отрицательно покачал головой:
— Речь не о деньгах. Я не презираю деньги, молодой человек. Просто твой заказ столь необычен, столь сложен. Любой мастер может тебе сделать маленькую стальную шапку. Но такую тонкую, чтобы ее удобно было носить днем и ночью, достаточно прочную, чтобы выдержать удар, и не спадающую с головы — эти требования несовместимы. Пожалуй, я могу немного усилить обод, и у меня есть необыкновенное железо…
— Вы это сделаете?
— Я попытаюсь. Но предупреждаю тебя, что это железо упало с неба. Я отполировал небольшой кусочек, и он совершенно не ржавеет. Я хранил его именно для такого заказа. Ты боишься падающих звезд, Жак Кер?
— Я не боюсь железных метеоритов, Хью из Милана.
— И не надо бояться. Это замечательный материал. Некоторые метеориты содержат пластинки исключительной твердости. Такую пластинку я закую в твою маленькую шапочку. Надеюсь, что она защитит твою голову, которая, по-моему, заслуживает этого.
На следующий день Жак Кер был допущен в мастерскую, так как в это время отжиг не проводился. Клемент и Амброз удивлялись, что крестьянин заказывает доспехи, но скоро им стало ясно, что Жак Кер не крестьянин и заказывает не обычные доспехи.
Услышав, что новый клиент собирается отправиться в путешествие на Восток, Абдул прошептал что-то на ухо мастеру. Хью рассмеялся и кивнул головой, и обрадованный слуга начал какие-то сложные приготовления, которые подмастерьям редко случалось видеть. Он отрезал несколько кусков железной проволоки и поместил их вместе с деревянными стружками в небольшой сосуд из огнеупорной глины для закалки.
Через час они превратились в сталь. Он сформовал переднюю и заднюю части кирасы, оставив небольшие утолщения в двух местах, которые он затем расплющил и с помощью легкого молота навернул на тонкий стержень, так что образовались две изящные петли. Пока детали были еще небольшими и толстыми, задолго до того как их форма приблизилась к форме тела клиента и была готова к примерке, он взял куски проволоки, разогрел их до белого каления и вковал их в железо, так что две оболочки, образующие кирасу, были покрыты паутиной из твердой стальной проволоки, погруженной в мягкое железо. При дальнейшей ковке оболочки становились тоньше, а узор из стальной проволоки расплющивался и переливался как мокрый шелк кардинальской мантии. Эти детали выглядели прекрасно даже до полировки и были исключительно прочными даже до закалки. Жак Кер понял, что он попал в хорошие руки.
Тем временем Хью разогрел до белого каления небольшой кусок метеоритного железа и начал ковать его самым тяжелым из своих молотов. Оно вело себя как очень тугоплавкий металл, с трудом поддаваясь нагреву, но будучи разогретым, продолжало ярко светиться столь долго, что за это время обычное железо давно бы остыло. Хотя оно медленно менялось под ударами молота, оно все же постепенно принимало форму чаши. Хью потратил лучшую часть дня на эту работу, и суставы его одеревенели от длительного напряжения. Наконец, шапка была подогнана, готова к полировке и отжигу. Хью даже сомневался, нужно ли ее вообще отжигать. Его самый твердый напильник почти не брал ее. Он считал, что ее нужно еще немного закалить, но решил поспать перед этим важным делом. Прежде чем пожелать гостю спокойной ночи, он по привычке завернул шапочку в несколько слоев воловьей шкуры; Хью тщательно оберегал гладкие поверхности, чтобы Пьер или подмастерья не поцарапали их при уборке мастерской.
В этот вечер все рано легли спать, так как очень устали. Жак Кер спал в кровати Пьера, последним покинувшего мастерскую после уборки, а Пьер после ужина забрался в огромную кровать Хью и Марии.
Никто не знал, как это случилось, но ночью Хью почувствовал запах дыма. Он мгновенно проснулся и бросился в мастерскую. Там загорелась поленница дров, уложенная слишком близко от горна. Опасности пожара не было, поскольку дрова были сложены на каменном уступе, который фактически был частью горна. Но поленница представляла собой дневную норму топлива, а цена дров возрастала с каждым годом. Хью громко выругался и столкнул горящие поленья в горн с помощью длинного металлического прута, чтобы не обжечь руки. В этот момент он заметил, что небольшой сундучок из огнеупорной глины, находившийся рядом с поленницей, тоже оказался в огне. Впрочем в этом не было ничего страшного. Он начал работать мехами, чтобы ускорить горение и сделать огонь безопасным, а потом вернуться в постель. В этот момент в дверях появилась Мария и упрекнула его, что он работает так поздно.
— О, женщина! Я не работаю, я просто пытаюсь сжечь эти дрова, чтобы отправиться спать будучи спокойным, что дом не сгорит. Один из парней сложил дрова слишком близко к горну и они загорелись. Я высеку их. Всех! Даже Пьера. Они потом неделю не смогут сидеть!
— Успокойся, Хью. Ты же говорил, что никогда горн не бывал таким горячим, как сегодня, когда ты делал глупую маленькую шапку для этого человека. Может быть, огонь еще не погас. Мальчики осторожны. Возможно дрова были не так уж близко.