Блеск тела
Шрифт:
– Пятнадцать минут! Вы идете хавать и отливать, а я тем временем заправлюсь, – дал указания дед Брюсли, притормозив возле кафешки.
– А Манчестер? – забеспокоился Доброе Утро.
– Побудет со мной, – сказал дед Брюсли. – Или я с ним? В общем, не важно, время пошло! Топайте по своим делам, щеглы. Кстати, Жека! Давай деньги. Ты же у меня спонсор.
Доброе Утро послушно сунул командору автопробега несколько купюр и присоединился к Морковке и Очкарику, которые уже ждали его у входа в «Подорожник». Дед Брюсли отбыл к бензозаправочным колонкам, провожаемый алчным взглядом глухонемого.
В кафешке было малолюдно. Лишь несколько дальнобойщиков восстанавливали тающие силы в разных
– Давай и мы сходим? Наложим резолюции, – предложил Доброе Утро Очкарику. Тот в знак согласия ничего не ответил.
Друзья зашли в мужской туалет. Небольшое чистое помещение было разделено легкими перегородками на три кабинки. Три окна под потолком, у двери – раковина для мытья рук с мылом и автоматической сушилкой. Имелся даже истерзанный рулончик влажной туалетной бумаги. Туалет выглядел вполне достойно, лишь накарябанная на стене чем-то острым воинственная надпись «Смерть чюркам!», диссонировала с присущей этим заведениям атмосферой покоя и дружелюбия.
– Как же мне надоели эти нужники! – пожаловался Доброе Утро, закрываясь в одной из кабинок.
– Нужники – это региональное зло. Позор джунглям. А здесь уже цветет столичная цивилизация, – прокряхтел Очкарик из соседней.
Друзья прилежно занялись каждый своими заботами и некоторое время туалет пугали только звуки, которые часто можно услышать в комнате пыток. Наконец из кабинки Доброго Утра прозвучал удовлетворенный возглас: «Осторожно! Танк едет!» и раздалось громкое журчание спускаемой воды. Очкарик тоже нажал на кнопку слива. Гром водопада удвоился. Этот шум помешал друзьям заметить тот многозначительный факт, что в туалет кто-то вошел. Или вошли.
Едва грохот воды начал стихать, как оба друга услышали короткий злобно шипящий свист. Дважды. Потом еще дважды.
Очкарик через стенку предупредил Доброе Утро:
– Жека, не свисти. Денег не будет.
– Это не я, – удивился Доброе Утро.
– А кто тогда?
– Я думал, что это ты, а теперь не знаю. Самому интересно.
Друзья одновременно отворили двери своих кабинок и замерли на месте. На мокром полу под надписью «Смерть чюркам!» лежали двое. Они не шевелились.
– Просто поразительно, как низко падают эти алкаши, – неуверенно произнес Доброе Утро, делая шаг вперед. – Это же последнее дело – валяться в придорожном туалете. Ну, я не знаю…
– Это не алкаши, Жека, – с дрожью в голосе сказал Очкарик.
Доброе Утро недоуменно посмотрел на друга.
– А кто же?
– Покойники.
– Как это?!
Доброе Утро вытаращил глаза на Очкарика. Потом сделал еще один шаг к неподвижным телам и вгляделся в искаженные предсмертной судорогой лица. Пара азиатских чипиздриков в синих спортивных штанах. Один – мужского пола, второй, вроде, женского. «Он» – в красной майке с изображением оборотня, сжимающего в когтистых лапах серп и молот. «Она» – в такой же красной майке, но с Винни-Пухом. Возле чипиздриков лежали новенькая блестящая клюшка для гольфа и большой пистолет. Под мертвецами быстро расплывалось целое озеро крови.
Доброе Утро и Очкарик, разумеется, не могли знать, что это были трупы суровых боевых корейцев Моисея Фруткова. Сильно утомившись от общения с Артемом Максимовичем Перепелицей, Куала и Лумпур незаметно для себя задремали в своем сером «ауди» у бухаловского кладбища и проспали отъезд «говнолады» деда Брюсли. Поняв, что они опять опоздали, брат с сестрой бросились в погоню за ускользающим заданием. И на свою беду возле «Подорожника» догнали красную «шестерку».
Куала и Лумпур простились с жизнью одним из самых болезненных способов – их сердца были прострелены
– Кто же их так? – испугано спросил Доброе Утро, оглянувшись на друга. Очкарик, проглотивший от волнения жвачку, схватил Доброе Утро за руку и, стараясь не наступить на кровь, потащил друга к двери.
– Бежим отсюда, Жека!
В кафе было по-прежнему малолюдно. Тихая приятная мелодия, льющаяся из динамиков в углах зала, способствовала полноценному отдыху и правильному пищеварению участников дорожного движения. За одним из столиков сидела Морковка и курила. Перед ней стояла чашка кофе и блюдечко с пирожным. На соседнем стуле лежал рюкзачок-медвежонок и постоянный спутник – словарь. Стараясь не привлекать к себе внимание, Очкарик и Доброе Утро торопливо подошли к Морковке. Увидев взволнованных друзей, она недовольно протянула, капризно изогнув рот:
– Ну что вы так долго, мальчики? Днище пробило? Сколько можно вас ждать? Я уже со скуки пересчитала все машинки на стоянке и решила с горя напиццо кофе.
Доброе Утро прошипел, косясь по сторонам:
– Похоже на то, Алёна, что мы опять влипли как на покрашенной скамейке! Я не хотел бы портить тебе аппетит, но в мужском туалете валяются два мертвяка!
– Еще два манчестера? – удивилась Морковка. – Вот чорд! Откуда они там взялись?
– Да не знаем мы! – прошипел Доброе Утро. – Мы слезли с унитазов, а мертвяки уже лежат. И кровища везде. Их за полминуты перестреляли! Прямо там! Могли и нас! Ужас!
– А ты, Алёна, не видела, кто сейчас входил-выходил из мужского туалета? – спросил Очкарик, доставая из кармана трясущейся рукой новую пластинку жевательной резинки.
– Да нет, не видела – пожала плечами Морковка. – Я же к туалету спиной сижу. Мне еще не хватало – пить кофе и уборной любоваться!
– А где наш «Чкалов»? – задал вопрос Доброе Утро, с подозрительным видом оглядываясь во все стороны.
– Сидит, наверное, в своем красном гробу на колесиках. В обществе твоего противного Манчестера. Нас ждет.
– Тогда погнали?
– Погнали!
Морковка, одним глотком допила кофе, встала. Доброе Утро помог ей надеть рюкзачок. Он был любезным челом. Очкарик прихватил с блюдца пирожное, и они вышли на выжженную солнцем парковку. Морковка первой заметила недоброе. Нет-нет, красная «шестерка» деда Брюсли послушно ждала недалеко от входа в «Подорожник». Но в ней никого не было. Дед Брюсли и Манчестер исчезли.
Часть третья.
Катарсис 6
«А как поживает ваш муж, товарищ Крупский?»
6
Катарсис – освобождение тела от какой-либо вредной материи, души – от «скверны» и болезненных аффектов .