Блейз Уиндхем
Шрифт:
Высокий седовласый священник в белой с золотом ризе ждал их.
— Добро пожаловать, дитя! — поприветствовал он Блейз. — Я — отец Мартин. Если пожелаешь, я стану твоим духовником.
Священник провел их к высокому алтарю церкви, где позволил повторно обменяться клятвами, которые Блейз днем раньше произносила, стоя рядом с доверенным лицом мужа. Она считала, что Эдмунду стоит услышать эти слова, была уверена, что это поможет ему по-настоящему почувствовать себя мужем. Пока священник произносил молитву, Блейз исподтишка оглядывала церковь. Она еще никогда не видывала
В передней части церкви помещалось несколько статуй, искусно вырезанных из камня и дерева, инкрустированных драгоценными камнями и мастерски расписанных, в том числе и превосходная статуя воинственного святого Михаила, сжимающего золотой меч. Эдмунд слегка пожал Блейз руку. Она виновато взглянула на него, но эрл заговорщически подмигнул ей. Да, в очередной раз поняла Блейз, она сумеет с легкостью полюбить этого человека.
— А теперь, — провозгласил отец Мартин, завершая краткую церемонию, — новобрачные должны появиться на ступенях перед церковью, дабы получить благословение.
Когда они вышли из церкви, Блейз увидела, что весь двор и дорога за ним переполнены людьми. Завидев эрла и его жену, толпа разразилась приветствиями. Отец Мартин с улыбкой поднял руку, заставляя прихожан замолчать, и вскоре крики стихли — слышались лишь шорох ветра и щебет птиц. Блейз и Эдмунд опустились на колени перед священником на каменные ступени церкви, и отец Мартин благословил их зычным голосом, доносящимся даже до самых отдаленных зрителей. Когда он снял ладони с голов новобрачных и они повернулись лицом к людям, еще более громкие и радостные возгласы понеслись над толпой.
— Да благословит Господь графиню! Долгих лет и наследников для Лэнгфорда! — слышалось громче всего.
Эрл и графиня уселись в экипаж и, сопровождаемые толпой, вернулись к Риверс-Эджу, где в садах у дома должно было состояться всеобщее пиршество.
— Я объявил этот день праздничным, — объяснил Эдмунд.
Блейз ответила мужу улыбкой.
— Как бы я хотела, чтобы рядом со мной сегодня были родные! — задумчиво произнесла она.
Эдмунд взял ее ладонь, перевернул ее и поцеловал в запястье.
— Обещаю, они приедут, как только ты освоишься здесь, — его глаза ласкали ее, и Блейз решила, что ей нравится волнение, которое она испытывает под взглядом Эдмунда.
На лужайке Риверс-Эджа был устроен навес для гостей.
Телячьи, оленьи, бараньи туши целиком жарились на открытых кострах у берега реки. На столах возвышались горы булок, круги золотистого сыра, плетеные корзины, доверху наполненные яблоками и грушами. Гости откупоривали фляги с сидром и элем. На десерт был припасен огромный свадебный пирог.
На помосте под навесом подавали более изысканные и тонкие яства, а также крепкое вино. Новобрачные сидели, окруженные родственниками и гостями — в основном дворянами, живущими по соседству, хотя никто из них не обладал таким высоким титулом, как Эдмунд Уиндхем,
Лорд Фицхаг бесцеремонно оглядел Блейз и выпалил:
— Черт побери, Эдмунд, где это ты добыл такую красавицу? — он усмехнулся и склонился над ладонью Блейз. — Мадам, если у вас есть сестра, не менее прелестная, чем вы, смею заметить, что мне нужна жена. Несносная болтушка, с которой я был обручен с самого рождения, умерла от оспы.
— У меня семь сестер, милорд, — отозвалась Блейз с самым серьезным видом. — Если вы выскажете свои пожелания, надеюсь, мой отец сумеет удовлетворить их. Какую жену вы хотели бы иметь — блондинку или темноволосую?
Среди нас есть даже сестра с рыжеватыми локонами, но увы, ей всего пять лет. Гленну вам придется дожидаться не менее восьми лет. Все мои сестры крепки здоровьем — что касается потомства, наша мать не знает себе равных. Кроме того, никто из нас не страдает близорукостью.
Оуэн Фицхаг взорвался от хохота.
— Скажите, мадам, — сумел выговорить он между приступами смеха, — у всех ли ваших сестер язычок подвешен так же хорошо, как у вас?
Блейз притворно нахмурилась.
— Кстати, Оуэн, — вмешался Энтони, — младшие сестры моей тетушки действительно прелестны, и трое из них уже достигли брачного возраста. Я сам готов взять в жены одну из них. Что скажете об этом, тетушка? Едва вы успели выйти замуж, а следом за вами еще сразу две ваши сестры.
Брак с моим дядей уже дал вам немало преимуществ.
— По-моему, милорд Фицхаг, вы сможете стать самым достойным мужем для одной из моих сестер, если вы серьезны в своих намерениях. А что касается вас, племянник, вы слишком много пьете и чересчур много болтаете о том, что вас не касается, — резко заключила Блейз.
Леди Дороти рассмеялась.
— Вот единственная хорошенькая женщина, которую не прельстила твоя внешность, Тони! Если ее сестры так же рассудительны, я была бы рада видеть одну из них своей снохой, — потянувшись, она потрепала Блейз по руке. — Вы нравитесь мне, Блейз Уиндхем! — откровенно призналась она.
— Тише, тише, дорогая, — упрекнул Эдмунд жену. — Ты слишком болезненно воспринимаешь насмешки Тони.
Если ты не перестанешь доставлять ему такое удовольствие, он вообще изведет тебя.
— Ни за что не дам ему этой возможности! — возразила Блейз.
— Вот и хорошо, — кивнул Эдмунд, — ибо я предпочел бы наслаждаться тобой в одиночку, — он нежно пожал руку Блейз под столом.
Блейз взглянула на него из-под густых ресниц и, уловив пристальный взгляд мужа, залилась румянцем.
Деревенские дети весело резвились на лужайках. В смущении Блейз загляделась на них. Рядом с ее ухом прозвучал тихий смешок мужа, и интимность этого звука заставила ее вздрогнуть. Почувствовав, как участилось ее дыхание, Блейз опасалась, что она лишится чувств. Только что прибыла труппа пестро разодетых бродячих танцоров — прослышав о свадебном пиршестве, они попросили у эрла позволения развлечь гостей. Поскольку считалось, что танцоры, исполняющие моррис, приносят удачу, им был оказан теплый прием.