Блиц
Шрифт:
— Тогда я рада, что он наш сосед. — Это была еще одна вопиющая ложь.
— Увидимся. — Еще сильнее улыбаясь, она направилась к двери.
— Удачной пробежки.
— Спасибо.
Дверь со щелчком закрылась, и она присоединилась к Лиз снаружи. Их голоса были приглушены, когда они разговаривали с Тореном, затем они пронеслись мимо окон и бок о бок побежали по тротуару.
Я сосчитала до десяти. Потом до двадцати. Потом до пятидесяти.
Он все еще был там?
Я на цыпочках подкралась к двери и выглянула сквозь стеклянную
Я лишилась чувств. Я прижалась к двери и растаяла. Его манера держаться была чертовски привлекательной. Длинные ноги и легкая походка. Торен шел так, словно ему принадлежал весь мир, и самым сексуальным было то, что он об этом даже не подозревал. От каждого его шага веяло непринужденной и естественной уверенностью.
Я пускала слюни, любуясь идеальным изгибом его задницы, пока он доставал почту. Когда он повернулся, чтобы уйти к себе домой, я отошла от стекла, чтобы он не застукал меня за подглядыванием, а затем побрела на кухню.
Планировка этого дома сильно отличалась от дома Торена. Моя спальня находилась там же, где и его, но это были не основные апартаменты, и у меня не было балкона. У Стиви была самая большая спальня на втором этаже. Вместо открытой планировки здесь был арочный проем, который отделял нашу столовую и кухню от гостиной. И хотя это место чувствовалось как дом, у нас все равно было немного пустовато.
Родители Стиви привезли мебель из ее старого дома, который она арендовала, но, очевидно, этот дом был намного больше, и мебель не совсем подходила друг другу. Не то чтобы я жаловалась. Я была просто счастлива, что у них были кровать, прикроватная тумбочка и комод для моей комнаты, так что мне не пришлось покупать их.
Мебель, которая была у меня в Калифорнии, я продала, потому что так было проще, чем платить грузчику за ее доставку в Монтану. Никто, особенно моя мать, не помог бы мне с переездом. Не тогда, когда решение о переводе в «Штат Сокровищ» было моим и только моим.
Когда-нибудь у меня снова будет своя мебель. Когда-нибудь.
Когда я убедилась, что Торен ушел в свой дом, я выскользнула через парадную дверь и пересекла подъездную дорожку к почтовому ящику.
Бетон был горячим под моими босыми ногами, поэтому я пробежала несколько шагов, встав на цыпочки, когда добралась до асфальта. Затем бросилась к почтовому ящику, достала несколько рекламных листовок и журнал Стиви.
Для меня ничего не было. Там никогда ничего не было.
Я повернулась, собираясь броситься обратно к дому, и замерла.
Торен стоял на подъездной дорожке к своему дому, стиснув зубы, с ключом от почтового ящика в одной руке и письмом в другой. Его кадык дернулся, когда он с трудом сглотнул. Козырек бейсболки скрывал его глаза, поэтому я не могла понять, был он раздражен, счастлив, нервничал или удивлен, увидев меня.
Возможно, с ним происходило тоже что и со мной. Все вышеперечисленное.
Когда дело касалось Торена, я словно испытывала все эмоции одновременно.
Жар под моими ногами стал невыносимым, поэтому я поспешила вернуться на нашу сторону улицы, перепрыгнув через бордюр и тротуар на ближайшую лужайку.
Его.
Трава под моими ногами была мягкой и сочной. Торен гордился своим домом, как внутри, так и снаружи. Здесь было очень уютно. По взрослому. И гораздо привлекательнее, чем могло бы быть.
— Здравствуйте, тренер Грили.
Тренер Грили? Фууу. Нет.
Я никак не могла называть его тренером Грили. Его звали Торен.
Торен, парень с поразительными серо-зелеными глазами. Торен, мужчина с потрясающей улыбкой, демонстрирующей ровные белые зубы. Торен, настоящий Адонис, который заставил меня кончить пять раз за одну ночь.
Он снова с трудом сглотнул. Он тоже думал о пяти оргазмах?
— Привет, Дженнсин.
Мне очень понравилось, как он произнес мое имя. Мне понравилось, что он поинтересовался, как оно пишется. Мне нравился его глубокий, ровный голос и дрожь, от которой у меня по спине пробегали мурашки.
— Привет. — Я уже говорила это. Потрясающе.
Мы долго смотрели друг на друга, словно ни один из нас не знал, как оторваться друг от друга. Я пялилась на его стальные руки, плоский живот и массивные бедра. Я не позволяла себе смотреть на его сетчатые шорты и выпуклость, которая…
Не смотри. Не. Смо. Три.
Мне не нужно было смотреть. Это была еще одна часть его невероятной анатомии, которая запечатлелась в моем мозгу. Мои щеки вспыхнули. Надеюсь, он подумает, что это из-за жары.
Торен, наконец, первым отвел от меня взгляд и окинул взглядом квартал, то ли чтобы убедиться, что Стиви и Лиз ушли, то ли чтобы смотреть куда-нибудь еще, но только не в мою сторону.
Я проследила за его взглядом вдоль тротуара, ища своих соседок. Наверное, хорошо, что они отправились на пробежку по району. Было достаточно неприятно терпеть это неловкое молчание с Тореном — тренером Грили — без свидетелей.
— Это твое. — Он поднял письмо, которое, должно быть, положили в его почтовый ящик, а не в мой.
Мы встретились посреди лужайки перед его домом, остановившись так далеко друг от друга, что нам пришлось потянуться, ему, чтобы отдать мне конверт, мне, чтобы взять его.
Вероятно, это была нежелательная почта. На конверте была желтая наклейка для пересылки с моего адреса в Калифорнии в Монтану.
— Спасибо.
— Пожалуйста. — Торен скрестил руки на груди и отступил на шаг.
Я еще раз потопталась на мягкой траве, прежде чем направиться к своей раскаленной подъездной дорожке. Я была на полпути к дому, когда оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, был ли Торен все еще на улице.