Блики прошлого. Наследие
Шрифт:
– Да, тут есть чем интересоваться, – словно не слыша её, продолжала Пучкова. – По мне так, если судить по внешности, коль уж влюбится, то не ради шутки. Похоже, что верность хранить умеет объекту воздыхания…
– Агаша…
– Ладно, ладно…
Агафья состроила такую гримасу, что Дея рассмеялась по-настоящему, обняла экономку и вместе они пошли к дому. На пороге она оглянулась, но во дворе никого уже не было.
– Ох, трудно будет, барышня… Вниманием мужчины вас и так не обделяют, а теперь, как бы отношения выяснять не принялись. Один Витек, чего стоит… Задирист больно… Он может оказаться соперником…
Дея, задумавшись, пропустила большую часть из того, что говорила экономка и, очнулась, только, когда услышала новое имя и сделала изумленные глаза. Обернулась. Агафья смотрела на нее и усмехалась. Широкая улыбка, ямочки на розовых пухлых щечках придавали ее лицу особое очарование.
– И кто это? Ты мне ничего не рассказывала о нем.
Женщины прошли на кухню, где Агафья готовила ужин для бригады.
Дея села за стол и подперла подбородок рукой.
– Что рассказывать то… Женат, а то еще выпить любит. Сколько его знаю – не просыхает по две недели, потом неделю выхаживается… потом, вроде, маленько трезвым ходит… и снова по кругу. А, ну его к лешему!
– Агаша, скажи, ты что-нибудь знаешь про этот дом или его бывших хозяев? – попыталась отвлечь мысли экономки Дея.
– А, – махнула, испачканной в муке, рукой экономка. – Кто, что говорит. Одни говорили, что тот купец не был купцом в поколении…
– Как это?
– Не потомственный…
Закончив раскатывать тесто, она поставила кастрюлю с водой на плиту. Готовила Агаша восхитительно, полностью отдаваясь этому делу, в процессе, иногда напевая или шепча молитву. Каждое свое блюдо она превращала в подлинный кулинарный шедевр. И даже такую кулинарную классику, как филе Миньон с соусом Бефстроганов – не сложно догадаться, что за велеречивым названием, коим баловали себя аристократы, кроется вкуснейшее яство – она готовила в домашних условиях ничуть не хуже, чем подают его в ресторанах. Вот и сейчас, готовя очередной шедевр, она умолкла на несколько минут, чтобы сосредоточиться, затеем, вновь вернулась к беседе.
– Он нашел какой-то камень, редкостный для этой местности, продал его… да видать, много денег получил, что смог свое дело открыть… Купцом заделался… Другие, что, мол, богатство ему от отца досталось, да он приумножил. Толком никто не знает о собственной жизни, а уж о чужой и подавно, зато предполагать, ссудить да рядить – все горазды. Бумаг не сохранилось, только пересуды.
– Агаша… Агафья, где тебя черт носит… – внезапно со двора раздался низкий приятный мужской голос, с хорошей дикцией и произношением.
– О! Нарисовался! Ну, ты, глянь, только ж вспомнила.… Явилось – чудо в перьях, – проворчала экономка.
– Кто это? – удивилась Дея на реакцию Агафьи.
– Да Витек Черемнов, я только-что рассказывала тебе о нем…
– Агафья… – вновь раздался нетерпеливый голос Витька с нотками раздражения. – Что за народ – бабы! То прилипнут, как клей, то – не дозовешься!
– Да иду я, иду, – с этими словами экономка выглянула в окно. – Чего тебе?
– Мне хозяйка нужна, а не ты. Позови.
– Это еще зачем?
– Блоки и кирпичи привез…
Дея встала и направилась к выходу.
– Надо же, ходит тут, деловой, срочно… – услышала она за спиной недовольное бухтение экономки.
Под окном стоял красивый мужчина. Широкоплечий, чуть выше среднего роста, плотного телосложения. Рельеф его когда-то накачанного тела портил выдававшийся вперед живот. На фоне седых волос привлекали внимание глубоко посаженные шоколадные, сверкающие загадочностью, завораживающие и обжигающие неуемной страстью, проникающие в самое сердце бархатные… глаза, утопавшие в черноте длинных ресниц, под, словно очерченными, слегка изогнутыми густыми темными бровями. Слева, над верхней губой, кокетливо вырисовывалась родинка.… Глядя на него, казалось, что природа смеялась над некоторыми женщинами создавая их образ прямо противоположным этой особи мужского пола.
«Права была Агаша…» – подумала Дея, глядя, как Витек таял в улыбке, показывая белые ровные зубы. Но…, что-то настораживало в нем.
– А вы очень даже нечего… – протянул он, весело, подмигнув. – Я бы с вами закрутил романчик… У-ух, с продолжением…
Молодая хозяйка усадьбы, серьезная и немного обескураженная развязным поведением мужчины, которого она впервые лицезрела, неприятно поежилась.
– Вы за тем пришли, чтобы сообщить мне эту поразительную новость?
– Вся деревня гудит, а я еще вас не видел, – ухмыльнулся Витек, но осекся, когда понял, что на хозяйку впечатления его слова не производят. – Добро.… Там стройматериал привез. Куда разгружать?
– Во дворе, конечно…
– Не растащат?
– Сторож есть.
Витек, не мигая, пожирал Дею глазами. Такого беспардонного поведения она не могла вытерпеть.
– Некоторые сторожа…
– Это не к нам! Надеюсь, это все?
– Нет.
– Что еще?
– Вы все же не определились с местом, – старался разговором задержать женщину Черемнов.
– Под открытым небом негоже, а вдруг дождь… – вставила Агаша, появившаяся за спиной Деи.
– Ничего страшного… Можно будет временный навес соорудить…
Каких-либо серьезных решений до сих пор Дее, как хозяйке принимать не приходилось. До появления Глеба бригадой руководил плотник – Клим Маев, из местных. Она немного растерялась.
– Хотя, постойте, – Неожиданно вспомнив, что теперь у нее есть тот, на кого она смело может положиться, уверенно продолжила: – Приехал новый бригадир.… Сейчас его позову… – повернулась она, и уже хотела было, спуститься вниз по лестнице, занесла уже ногу за порог, но остановилась. Взгляд привлекла движущаяся фигура. – А вот он и сам идет…
Торопливой походкой, Глеб приближался ним.
– Это еще, что за субъект?! Ухажер, что ли?
Пренебрежительный тон, которым Витек произносил слова, понемногу стал раздражать слух Деи. Черемнов же с любопытством рассматривал подходившего мужчину.
– Это и есть новый бригадир, – сказала Агаша, улыбаясь, глядя на Горчевского.
В глазах Витька сверкнул огонек, но никто не заметил его злых языков.
– Простите, Дея… – Глеб начал издали.
– Познакомьтесь, Глеб, – опередила его Дея, когда он подошел. – Это – водитель грузовой машины – Виктор Черемнов, это – Агафья, наша кормилица.