Ближе к телу

Никольская Наталья

В этой теории что-то меня смущало. Почему Никитин не забрал эту свою дискету и даже не попытался этого сделать? Он ли вообще убил Костю Хорькова? Тоже мне, вопрос на засыпку. Но сведения уже достаточно ценные.

— Таиса, Лена занимается распространением наркотиков?

— Ну да, зелье — стихия Никитина. Большей частью по этому поводу они и не сошлись с Вадимом. Мой Вадим не приемлет наркотиков, Никитин же ни перед чем не остановится ради денег и власти.

— А клуб «Эйфория», в котором выступает «Жирный прах»? Это притон наркоманов, что ли?

— Ну разумеется, именно там происходит наибольший сбыт зелья, —

откликнулась Таиса. — Вы же там были…

— Ну да, — согласилась я.

— Неужели вы не заметили, что большинство личностей обкурены насквозь?

— Господи, да все это — готовое уголовное дело! Черт побери, Лена же носит наркоту в собственной пудренице! Их всех можно засадить за решетку! А Никитину еще и отягчающие обстоятельства впаять несложно — похищение детей! Кстати, вы не знаете, где Никитин держит малышей?

— Кажется, Вадим сегодня собирался их освободить, — успокоила меня Таиса. — А что касается тюрьмы… Между прочим, вы все равно никому ничего не сможете доказать. Нас убьют, обязательно прикончат, — с редким в двадцать лет цинизмом заявила Таис, глядя на меня своими глазищами. — Нам просто не выбраться. Я думаю, Они, — сделала она ударение на этом слове, — не успеют. Так что пользы от сведений никакой.

— Еще чего! — возмутившись, я продолжила с азартом:

— Что мы, идиотки, ждать, пока нас отведут на заклание? Ну уж нет! Не для того я пахала как оголтелая, чтобы — р-раз — и расстаться с жизнью по желанию каких-то недоумков?

— А придется. Между прочим, если действовать самим, нам будет не так больно. Вы плохо знаете Никитина. Этот тип совершенно безжалостен.

Вот глупая девица. С такими-то рассуждениями — только и место на жертвенном алтаре, под ножом бандита. Черт возьми, но я-то не такая идиотка.

— Нам надо отсюда сматываться, — заявила я. Таис посмотрела на меня с немым удивлением. Отойдя от потрясения, спросила лаконично:

— Как?…

— Обычно, через окно, — невозмутимо заявила я, словно с завидной регулярностью занимаюсь подобными подвигами.

— Третий этаж, как же вы намерены спускаться? — ошарашенно спросила девушка. Это действительно вопрос сложный. Как спуститься с третьего этажа, не по лестнице, естественно, и остаться при этом целыми? С другой стороны, времени на обдумывание таких мелочей практически не остается. И что делать, спрашивается?

Я внимательно осмотрела комнату, но выяснить смогла только одно — сделать нечто, мало-мальски напоминающее веревку или лестницу, не удастся. И как же, спрашивается, нам выбраться? Я-то ладно, в принципе, могу выпрыгнуть из окна. Правда, потом хреново будет, но переломы не грозят. Если повезет. Что касается девицы… Не оставлять же ее одну, на растерзание этим типам?

— Да, кстати, ваш друг, который конкурент Никитина — он случайно не на «альфа-ромео» разъезжает? Темно-сиреневого цвета…

— Да, — согласилась Таиса. — Но откуда вы знаете?

— Ерунда, — отмахнулась я. — Может быть, нас даже найдут, если успеют.

— Вы что, видели эту машину? — приступила ко мне с допросом Таиса, сверкая огромными глазами.

— Мне даже показалось, что она за нами следит. Только братва Никитина успешно оторвалась от преследования.

Таиса загрустила:

— Нас не найдут! Если эти идиоты оторвались от преследования, то никто их не обнаружит. Никитин прекрасно умеет маскироваться. Так что надежды нет.

И

долго она будет здесь рассуждать о бренности бытия? Черт возьми, надо действовать! Что я, куренок несчастный, чтобы меня ощипали? Единственный выход — через окно. Значит, мы можем попытать счастья.

И я решительно стянула с себя джинсы. Таиса удивленно наблюдала за моими действиями, затрудняясь понять, к чему это Полина Андреевна в столь острой ситуации решила прибегнуть к стриптизу. А я ничего не хотела объяснять, просто сказала ей:

— Сбросьте куртку вниз.

Собственную куртку я также сбросила на грязную землю и напряглась, привязывая плотную джинсовую ткань к батарее. Надеюсь, джинсы выдержат. Сама я, на худой конец, смогу выбраться по карнизу. Что, собственно, и придется сделать — не пойду же я по улице без брюк? Это будет покруче любого стриптиза — если я не окочурюсь от холода, конечно.

Недоумение Таисы переросло в испуг, пополам смешанный с надеждой:

— Вы думаете, это получится?

— Понятия не имею, — огрызнулась я. — Проверять все равно вам.

Девушка с готовностью схватилась за импровизированную веревку и подошла к окну.

— Ты по канату-то лазила когда-нибудь? — удосужилась спросить я — еще не хватало, чтобы девчонка переломала руки-ноги.

— Давно, еще в школе. Но думаю, я справлюсь.

Я с трепетом душевным смотрела, как девушка спускается. К несчастью, джинсов моих не хватит «от Парижа до Находки», как длины пресловутых колготок. Так что Таисе пришлось прыгать с высоты метра в полтора. Приземлилась она на пятую точку, как я поняла, вполне успешно — потому что ни ругани, ни воплей, ни слез не последовало. И махнула мне рукой. Я методично, не особо торопясь, отвязала джинсы от батареи, которая совершенно не пострадала, натянула их и осторожно выбралась в окно. Вцепившись пальцами одной руки в подоконник, с большим трудом я дотянулась до какой-то трубы, находившейся в полуметре от окна. Честно говоря, подобная гимнастика особого удовольствия мне не доставляет. Тем не менее, приходится жертвовать нервами в угоду жизни. Я еще и с риском для здоровья захлопнула окно, прищемив при этом палец и едва не огласив все здание руганью. Но сдержалась. Пусть эти недоумки подумают, каким же образом птички сбежали из клетки.

Спустившись вниз, к целой и невредимой Таис, я внимательно огляделась и, не обнаружив ни души вокруг, направилась к высокому забору. Снова придется показать чудеса гимнастики. Тоже мне, олимпийские виды спорта.

Таис с сомнением смотрела на кирпичную стену впереди. Я улыбнулась и, подпрыгнув, подтянулась. И ахнула — на стене какой-то идиот рассыпал осколки стекла. Я умудрилась порезать джинсы, но не поранилась.

— Брось куртки! — приказала я девчонке, с восторгом и умилением взиравшей на меня. — Живо!

Повторять требование не пришлось — моя курточка и Таисина короткая дубленка оказались на стене. Постелив их, чтобы не причинить себе членовредительства, я перевесилась через забор и протянула руку Таисе. Она ухватилась за мою ладонь и с пыхтением подтянулась на стену.

— Ой, как же здесь страшно! — вздохнула она, глядя вниз. Но я обрезала эти жалобы:

— Девочка, страшно будет, если нас поймают. Тогда нас не спасет никто. Так что не рассуждай и прыгай.

Свесившись со стены, Таис плюхнулась на землю. Сбросив вниз куртки, я сиганула за ней.