Ближе некуда

Леру Юлия

У жителей Белого мира не было предрассудков в отношении не эволюционировавших собратьев — их молоко потребляли, их шерсть стригли, их труд использовали на полях.

Но их не ели. Когда я заикнулась о мясе, Аргента посмотрел на меня так, словно я предложила убить водителя и съесть его сырым.

— В нашем мире не едят мясо, — сказал он. — Мы же травоядные. Мы не можем есть мясо, мы его просто не переварим. Да и противно это.

Вспомнив о сочных котлетках и пряных курочках-гриль, я проглотила слюну и больше на эту тему не говорила.

Может,

со стороны покажется, что я относилась к происходящему наивно. Да, наверное, так и было. Шестиногие собаки вызвали у меня умиление, рассказы Аргенты о том, что вечером мы идем на прием по случаю инициации — восторг, известие о том, что кроме меня в Школе будет учиться еще одна девочка с Земли, заставило почти затанцевать на месте. Лекарство будет действовать сутки, предупредил Аргента. Потом я постепенно перестану всему радоваться, и начнется период адаптации.

— Кстати, — сказал он, когда автобус остановился на рыночной площади, — пора бы уже тебя как-нибудь назвать. Как насчет Стилгмар?

— Но у меня есть имя, — запротестовала я.

— Нет, оставь свое истинное имя себе. Здесь каждый начинает новую жизнь. Стилгмар — значит Первая, а ты первая моя ученица после очень долгого перерыва. Мне кажется, оно тебе подходит.

Я попробовала имя на вкус, произнесла его вслух, и мне понравилось.

— Хорошо. Пусть Стилгмар.

Мы перебрались на другую сторону запруженной транспортом улицы и свернули в переулок. Руководили движением тут просто — после длинного предупреждающего гудка из полотна дороги показывались зубья, которые преграждали путь одному из потоков машин. После второго гудка зубья скрывались под гладким синтетическим покрытием. Я поняла, что это не камень и не асфальт, и, попросив Аргенту остановиться, присела и коснулась серебристой поверхности проезжей части рукой. Ощущение было такое, словно касаешься куска теплой резины.

— Катаясь по дорогам днем, машины отдают энергию этому материалу, — сказал Арента. — Ночью, когда солнца нет, материал отдает ее обратно, и машины могут ездить по городу даже в темноте.

Мы прошли пару кварталов и свернули к красивому двухэтажному дому, окруженному садом. Дорожка была украшена разноцветными камнями, воздух просто благоухал от обилия растущих вокруг цветов. Конечно же, ни одного я не узнала.

Аргента нажал на кнопку, и в глубине дома раздалась птичья трель. Спустя пару мгновений дверь открылась, и на пороге появилась пожилая тучная женщина в облаке седых волос. Увидев нас, она взмахнула руками и разразилась причитаниями.

— Да неужели, Аргента! Очень, очень рада тебя видеть! Ты похудел, мой мальчик, так похудел! Неужели это твоя новая Протеже?

Прозвучало последнее слово именно с большой буквы.

— Наконец-то, мой мальчик! — Она шагнула за порог и неожиданно обняла меня, да так крепко, что я едва не задохнулась. — Аргента, я очень рада, очень. Надеюсь, все будет хорошо, и ты будешь жить у меня постоянно.

Кажется, эти слова

были обращены ко мне, но я просто не могла вздохнуть, и потому ничего не ответила.

— Да, тетушка Раштлек, это моя Протеже, Стилгмар. Ну, отпустите уже ее, задушите.

Женщина отпустила меня и, снова всплеснув руками, исчезла за дверью. Я и Аргента последовали за ней и, переступив порог, оказались в большой светлой комнате с высоким потолком.

— Милая моя, меня зовут Раштлек, но ты зови меня тетушкой, — донеслись до меня слова тетушки Раштлек откуда-то сбоку. — Твоя комната наверху, на завтрак будут пирожки с кагцве и молоко.

— С чем? — переспросила я у остановившегося на пороге Аргенты, но он только засмеялся.

— Ну, тут я вас оставлю, — сказал он. — Нужно заполнить кучу карт прибытия, да еще внести тебя во всевозможные списки. Я пойду.

Я в растерянности обернулась и уставилась на него.

— Погоди, а я?

— Тетушка Раштлек о тебе позаботится. Ты не первая Протеже из другого мира, которую она принимает. Все будет нормально.

И он самым обычным образом захлопнул передо мной дверь.

Заколов волосы в высокую вычурную прическу, тетушка Раштлек появилась откуда-то из боковой комнаты и поманила меня за собой.

— Идем завтракать.

Я послушно пошла за ней.

Дом сразу показался мне большим — гостиная была просто огромной и абсолютно пустой за исключением пары кресел у какого-то экрана на стене — но кухня была поистине циклопических размеров. В ней помещалось два стола на шесть персон, целый ряд шкафов и куча приборов и агрегатов, назначения которых я не понимала.

— Это холодильник, — сказала тетушка, показывая мне на лежащий на полу длинный короб. — Там мы храним все, что нуждается в холоде.

Она прошлась по комнате, называя мне приборы и рассказывая об их назначении. Большая коробка — печь для хлеба, коробка поменьше на стене готовит кагцве — какой-то продукт жизнедеятельности насекомых, очень, как потом оказалось, вкусный, в шарообразной конструкции с краниками на стене были сухие напитки, большой котел нагревал воду — вскоре я запуталась, но она не остановилась, пока не рассказала обо всем.

Налив мне холодного молока и взяв со стоящего на втором столе лотка пару кусков пирога с кагцве, она положила их передо мной на пластиковый прямоугольник, заменяющий тарелку, и уселась напротив.

— Ну, — сказала тетушка, — приступай.

Я откусила кусок пирога — по вкусу кагцве напомнил мне тушеную капусту с грибами — и отпила чуть кисловатое молоко. Мне понравилось, и я без лишних слов принялась уплетать за обе щеки. Тетушка ни о чем не расспрашивала, просто сидела и молча смотрела, как я ем.

Покончив с завтраком, я отставила стакан и поднялась, не зная, что делать дальше.

Тетушка Раштлек пришла мне на помощь.

— Ты можешь погулять по саду, — сказала она. — У меня несколько видов фруктовых деревьев, может, какие-то и узнаешь.