Ближний круг госпожи Тань
Шрифт:
– Юньсянь, – говорит бабушка, – это повитуха Ши и ее дочь Мэйлин. Повитуха Ши принимала все роды у госпожи Хуан. Но лично мне кажется, что лучше, если повитуха будет проводить время с роженицей еще до начала процесса. Ведь все дети появляются на свет по-разному.
– Следует заранее узнать тетку, которая будет совать тебе руки между ног, – говорит повитуха. Слова звучат грубовато для моего слуха, но бабушку это не беспокоит.
Бабушка и повитуха начинают расспрашивать госпожу Хуан.
– Вы
Госпожа Хуан качает головой, повитуха продолжает:
– Хорошо, потому что от него ребенок может родиться в поперечном положении, ведь крабы ходят боком. А как насчет воробьиного мяса?
– Я следила за тем, чтобы кухарка не готовила воробьев ни в каком виде, – говорит бабушка, – так как от них ребенок может родиться с «воробьиными пятнами» – черными веснушками.
– Хуже того, употребление в пищу мяса воробьев может привести к тому, что ребенок – мальчик или девочка – вырастет человеком без моральных принципов, – добавляет повитуха.
Если я надеюсь когда-нибудь стать врачом, мне следует быть внимательнее, но, честно говоря, я не могу отвести глаз от девочки. Я никогда не оказывалась в одной комнате с ровесницей. Облик Мэйлин меня поражает. У нее крупные ноги, которые никогда не бинтовали, но черты лица очень изящные. А еще у нее ровный и красивый цвет лица, без единого шрама от оспы.
– Здравствуй, – робко говорю я.
– Здравствуй. – Голос у нее тоже красивый и как нельзя лучше подходит имени: Мэйлин означает «прекрасный перезвон».
Повитуха, склонившаяся над госпожой Хуан, разворачивается на пятках ко мне и тянет:
– А-а-а. – Звук тяжелый и низкий, но приятный в своей необычности. – Так вот она какая. – Она смотрит на бабушку. – Я поняла, что вы имели в виду.
Бабушка Жу смеется, хотя я не понимаю, что в этом смешного. Затем она обращается ко мне:
– Подойди к кровати. Я хочу, чтобы ты увидела, что делает повитуха.
Я пробираюсь вперед. У госпожи Хуан раскраснелось лицо, но я не знаю, как она обычно выглядит.
– Подойди поближе, – подзывает меня повитуха, – и ты тоже, – добавляет она, указывая на Мэйлин.
Мы вместе встаем у кровати. Мы одинакового роста. Я бросаю на Мэйлин быстрый взгляд. Она вскидывает подбородок и смотрит на меня. У нее длинные ресницы. Интересно, что она видит, когда глядит на меня?
– Мы, врачи, выполняем Четыре проверки, – говорит бабушка. – Я послушала пульс госпожи Хуан, он нитевидный. Я осмотрела ее язык, он выглядит сухим, как земля в пустыне. Видно, что она покраснела, и это свидетельствует о внутреннем Огне. – Она повернулась к госпоже Хуан. – Скажите, у вас были головные боли?
– У меня постоянно пульсирует в голове, – отвечает женщина, – и я хочу пить…
– А ваше настроение? Вы спокойны?
Лицо госпожи
– Вы злитесь, – говорит бабушка. – О причинах мы поговорим позже. А пока знайте, что все эти симптомы я могу снять с помощью «Напитка для успокоения плода», который поможет привести ци в гармонию. Иногда в детском дворце бывает слишком много Огня. Если остудить его, Кровь снова вернется к плоду. Повитуха владеет другими техниками, которые тоже могут помочь.
Повитуха Ши щелкает языком, привлекая наше внимание. Она не похожа на бабушку, не такая уж и старая.
– Мэйлин уже знает об этом, но всегда полезно повторить, – начинает она. – Это шестой ребенок госпожи Хуан. Раньше у нее не было проблем.
– Это правда, – бормочет госпожа Хуан, неловко откинувшись на подушки.
– Иногда плод не может найти место в детском дворце, – говорит повитуха. – Порой он находится в предлежании или на боку. Если мы обнаружим это сейчас, то сумеем переместить его в более благоприятное место до начала родов.
Я покусываю край большого пальца, пока повитуха массирует живот госпожи Хуан, время от времени останавливаясь, чтобы спросить, не больно ли той.
– Нет, – отвечает женщина. – Мне уже лучше. Я снова могу дышать.
Повитуха продолжает сжимать живот и производить с ним какие-то манипуляции. С каждой минутой краснота на щеках беременной становится все менее заметной. Я должна сосредоточиться, но все мои мысли занимает рукав Мэйлин подле моего рукава. Ее дыхание то и дело затихает, словно она подстраивает его под мое. Она еле заметно переставляет ноги, а ее руки внезапно дотрагиваются до моих. На мгновение кажется, что мое сердце перестает биться.
– На сегодня хватит, – прерывает мои мысли бабушка. – Девочки, вы можете идти. Юньсянь, пожалуйста, отведи Мэйлин на кухню. Попроси кухарку дать вам что-нибудь поесть.
Услышав эти слова, Мэйлин берет меня за руку. Моя душа готова выпрыгнуть из тела. Когда мы оказываемся на улице, я пытаюсь высвободиться, но она крепко сжимает мою руку.
– Я много раз бывала здесь, – говорит она, – но всегда боюсь заблудиться. Я не хочу оказаться там, где не должна.
– Я чувствую то же самое.
– Сколько тебе лет?
– Восемь.
– Мне тоже. Значит, мы обе родились в год Змеи.
Я поправляю ее:
– В год Металлической Змеи.
Она кивает, затем поднимает руку, по-прежнему не выпуская мою ладонь, чтобы потереть нос.
– Змея – иньский знак, – сообщает она. – Считается, что самые красивые женщины в мире рождаются под этим знаком. Мы само очарование.
Странно слышать рассуждения о красоте от дочери простой повитухи.
– Ты красивее, – признаю я. – Ты не болела оспой.