Близнецы по несчастью

Баскова Ольга

– Все в порядке. Есть новости.

Женщина замерла:

– Какие?

– Снежкова считает – сенсационные, – я вкратце передал ей разговор с подпольщицей.

– Очень интересно, – она причмокнула губами. – А можно мне поехать с вами?

– Конечно, – если Валерия подоспеет вовремя, нам нечего опасаться.

– Отлично. Я сейчас буду.

Я прибавил скорость и принялся рассуждать вслух. Интересно, что же имела в виду Снежкова, говоря о сенсационном материале? Что предатель вовсе не из уцелевшей четверки? Только этот факт был еще не изучен. Или сейчас я мыслю слишком масштабно? Возможно, женщина намекала: предатель – не Прохоренко. А кто же тогда? Черных? Коротков? Если эсбэушнику удалось откопать вторую часть дневника, он

знает это наверняка. Я потянулся к бардачку и достал пластиковую бутылку с минералкой, купленную у несчастного лоточника. Меня мучила жажда. Голова раскалывалась, словно по ней ударили кувалдой. Захотелось бросить все к чертовой матери и вернуться в Приреченск. Однако возвращаться в родные пенаты рано. Возможно, мне представлялся случай отомстить за гибель продавца и унижения старого ветерана Прохоренко.

До кипарисовой аллеи я добрался раньше, чем ожидал. Притормозив в начале дороги, ведущей в дачный кооператив, я огляделся по сторонам. Никто не махал мне рукой и не торопился садиться в машину. Скрюченным гномом в душу проник страх.

– Почему она должна ждать меня здесь? – я пытался успокоить сам себя. – Она могла притаиться вон в тех зарослях сирени.

Я вышел из машины и направился к зарослям сирени с сиротливо торчавшими палочками, видимо в конце весны усыпанными ароматными цветами. Там тоже никого не было. Я позвал:

– Татьяна Павловна!

В ответ не раздалось ни звука, но это меня не слишком обеспокоило. Вполне возможно, пожилая женщина просто не слышала моего шепота. Опустившись на водительское сиденье, я медленно повел «Фиат» по обсаженной кипарисами дороге. Деревья, как печальные стражи из волшебной страны, взметнувшие вверх остроконечные кроны, хранили молчание. Я ожидал, что из-за стройного ствола в конце концов покажется Татьяна Павловна, однако тишину нарушал лишь треск неугомонных цикад, после рокового падения ассоциировавшийся у меня с траурным маршем. Я взглянул на часы. С момента нашего разговора со Снежковой прошло пятьдесят минут. Пожилая женщина давно должна была добраться до места встречи. Должна была, если только… Внезапно я покрылся холодным потом. Тело начала сотрясать крупная дрожь. Татьяна Павловна не могла опоздать или не прийти. Она хотела меня видеть и сообщить нечто важное. Поэтому… Я снова вылез из машины и бесшумно пошел вдоль аллеи.

– Татьяна Павловна, вы меня слышите?

Сам же я слышал лишь биение своего сердца.

– Татьяна Павловна!

Ноги понесли меня к обрыву. Я молился только об одном: пусть она останется жива! Очутившись у самого края, я собрался с духом и посмотрел вниз. Подпольщица лежала на узкой кромке дикого пляжа, в том же темно-зеленом платье, в котором я впервые увидел ее. Она напоминала сломанную куклу. Крик ужаса вырвался из моей груди, и я опрометью побежал к машине, надеясь найти в багажнике трос и спуститься к Снежковой. Какая-то неведомая сила остановила меня на полпути. В голове мелькнула страшная мысль: ей уже ничто не поможет. Немыслимо упасть с такой высоты и остаться в живых. Тяжело опустившись на сухую траву, я в отчаянии принялся молотить по ней кулаками. В этом состоянии и застала меня Валерия.

– Что с тобой? – она попыталась приподнять меня за плечи, но я вырвался из цепких пальцев.

– Пусти меня!

– Ты ответишь мне, что произошло? – потребовала молодая женщина. Дрожащей рукой я указал на обрыв:

– Там, внизу, Снежкова.

– Она мертва? – моя подруга издала какой-то звериный рык.

– Мертвее не бывает. Хочешь пойти посмотреть?

Ее затрясло:

– Я боюсь.

– Лучше бояться живых, для которых мы с тобой сейчас отличная мишень.

Женщина уткнулась в мое плечо и всхлипнула. Я схватил ее за локоть и потащил к домику сторожа, бормоча что-то успокаивающее, но думая совсем о другом. Итак, Снежкова убита. Спрашивается, кто и когда это сделал? Причина ее гибели ясна: старушке помешали встретиться со мной. Черт, ну почему я сразу не

спросил, кто предатель? Сейчас действовать было бы намного проще. Но как убийца узнал о нашем разговоре? Может быть, она проинформировала его сама? Или ее телефон прослушивался? Тогда в опасности еще несколько человек, и прежде всего ее друг – генерал Свиридов. Преступник не оставит в живых ни одного свидетеля. Удивительно, как я сам еще дышу крымским воздухом. Впрочем, это можно объяснить. Без их показаний мои ничего бы не стоили. Меня вообще нужно убирать в последнюю очередь. Случай с Коваленко продемонстрировал: умрет один журналист – приедет другой. Убийцы наверняка в курсе: мне удалось избежать смерти, однако не торопятся повторять попытку. Сначала надо разделаться с участниками давней истории. Мне следовало спешить. Валерия продолжала плакать. Я погладил ее по плечу:

– Иди на дачу или уезжай домой.

Она подняла на меня испуганные глаза:

– А ты?

– Мне надо в Партенит. Свиридов отдыхает там.

Женщина поморщилась:

– Думаю, он в безопасности. Военные – очень осторожные люди.

Я скривился:

– Татьяна Павловна тоже прошла войну. Кроме того, я предупреждал ее.

– Ты прав. Поезжай… – Валерия вдруг смертельно побледнела и покачнулась. Я не успел ее подхватить, и она рухнула на землю.

– Валерия! – я склонился над подругой. Ее лицо напоминало свежевыпавший снег – ни кровинки, губы посинели, дыхание со свистом вырывалось из груди.

Я оцепенел:

– Что с тобой? Тебе плохо?

Она с трудом произнесла:

– Сходи в дом сторожа. Я не держу на даче сердечных лекарств. Он даст тебе что-нибудь. Только не говори, что для меня.

Я удивленно поднял брови:

– Я вызову «Скорую». Не оставлять же тебя в таком состоянии.

– Нет! – ей стоило большого усилия приподняться. – Ты забыл о моих честолюбивых планах? Мэр должен иметь железное здоровье и такие же нервы.

Я кивнул и помчался со скоростью света. Не хватало еще, чтобы мой верный помощник отправился за Снежковой. Добежав до одноэтажного кирпичного домика, я постучал в окно. Сторож, седой сутулый старик, выслушал мой взволнованный монолог и не задал ни единого вопроса, сунув в мои мокрые руки пакет с лекарствами.

Валерия с закрытыми глазами лежала на том месте, где я ее оставил. Длинные пушистые ресницы, слегка тронутые черной тушью, трепетали, как крылья бабочки. Нежная кожа покрылась прозрачными каплями пота. Я осторожно дотронулся до ее руки:

– Как ты себя чувствуешь?

Она с благодарностью посмотрела на меня:

– Я думала, на этом свете мы уже не увидимся. Такого со мной никогда не бывало.

Я дал ей валокордин:

– Это проверенное средство. Так, по крайней мере, говорила моя бабушка.

– Спасибо тебе, дорогой.

Я опустился рядом:

– Думаю, с тобой ничего серьезного. Ты просто переволновалась.

– Я тоже так считаю.

Она попыталась встать, но покачнулась и чуть не упала на меня:

– Как кружится голова.

Я поднял ее и понес к машине:

– Сейчас доставлю тебя домой.

Молодая женщина запротестовала:

– Тебе надо спешить. А мне ничего не стоит вызвать такси.

– Даже не хочу об этом слышать! Если бы ты не свела знакомство со мной, не стала бы помогать, – мой голос звучал как никогда твердо, – у тебя все было бы в порядке. Вот почему доставить тебя домой – мой долг. И не спорь.

Она нервно облизала губы:

– Тогда поторопись.

Я повернул ключ в замке зажигания. Немного пострекотав, мотор неожиданно заглох.

– Это еще что такое?

Распахнув дверцу, я вылез из машины и заглянул под капот. Мне не потребовалось даже открывать его, чтобы определить причину поломки. По асфальту растекалась большая маслянистая лужа. Узкая полоса капель вела к началу аллеи.

– Приехали! – мне никогда не было так паршиво, как в этот момент. – Сегодня какой-то ужасный день. Похоже, такси понадобится не только тебе!