Близнецы с Алатырь-острова. Дети Мертвой Матери
Шрифт:
– Надо поесть, и отплываем, пока туман не упал на море, – сказал Гун.
Костерок горел, юноши расселись вокруг и позавтракал вчерашней рыбой, и Гун стал гасить огонь, залив его морской водой. Деревья притащили в пещеру на всякий случай, а весь скарб выносили на берег, не забыв и сосуд с огнем и рыбу в двух корзинах. Было прохладнее после дождя, отроки охнув вытащили лодку на открытую воду, загрузили своим добром, и залезли в нее сами. Сразу заработали веслами, стараясь отплыть подальше, что бы волны не вынесли на берег путешественников. Наконец поплыли, и Буян показывался на горизонте, но случилось, то, чего боялся Гун – упал туман, и густой как молоко, двигались наобум,
– Да я знаю куда плыть, чего вы волнуетесь, – пожал плечами и усмехнулся Улль, – направо от меня, чуть поверните лодью.
Все с надеждой смотрели на своего проводника в тумане, но лицо его было безмятежно, они гребли и гребли, как заметили полосу прибоя, и шумная радость овладела всеми. Стали вытаскивать лодку, оказалось, что они высадились недалеко от поселка, так что решили дойти пешком. Четверо понесли лодку, остальные несли весь скарб ватаги.
– Улль, ты прямо как ворон, видишь во мгле, и туман тебе не помеха, – тащил лодку кряхтел и пыхтел Арий, – испытание по распутыванию следов ты прошел сразу, просто присел, покрутился и -все. Засаду нашел мгновенно. Прямо как в сказках- по земле как серый волк, в небе как сокол, в море как Рыба.
Пришли, а встречал их на берегу держа пальцы за поясом и подбоченясь, наставник Арпад.
– Здравствуйте, отроки! Я смотрю, вам просто улыбается удача. И шторм вам нипочем, и туман. Я уже вчера хотел большую ладью за вми отправить, да Семеро сказали, что вы возвращаетесь.
– Все обошлось, спасибо атаман, – сказал Гун, почесывая голову с растущими короткими волосами, и длинными локонами, – Улль оказался знатным мореходом. Провел нас как альбатрос сквозь бури и туман.
– Рыбу на кухню отнесите, а сами в баню сходите, надо вам погреться получше, а то придется Семерым вас лечить, – проговорил Арпад, – и Альбатроса с собой прихватите, а то у него клюв на холоде отвалится.
Треску отдали на кухню, и отправились в баню, которая была уже растоплена служниками. Это тоже было сооружение из бревен, низкое, дым выходил из отверстия под крышей. Все разделись в предбаннике, и сели на скамейках, греясь. После выхода в море баня была очень к месту. Сидели долго, осмысленно, поливая раскаленные камни горячей водой. Казалось, холод уходил прямо из костей вместе с усталостью. Наконец, отроки ополоснулись, и сидели в предбаннике, попивая травяной горячий настой.
Учеба продолжалась дальше, наибольшее время уделяли бою на мечах, учили сражаться с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Бег в доспехах у отроков был через день, и постепенно костяные латы стали привычны северным воинам.
И скоро прошли три года, и настало время испытаний. В первый день стреляли из луков, лучшим оказался Улль, как и в бое на мечах.
Возницей, превзойдя других оказался Сирак, лучший лошадник, а колесничнм бойцом лучшими оказались сразу четверо -Улль, Арий, Гун и Кнут. В беге в доспехах победил Тал, хоть и Арпад заметил, как Улль нарочно упал. В простом беге победил Вур, и там тоже сложилась смешная ситуация-лемминг попал под ноги Уллю и Гуну.
После метали копье, Кнут метнул копье дальше всех, копье пролетело до самой ограды ристалища.
Отроки шли к горе в сопровождении Арпада и Катея.
– Сейчас будем искать песца, надо читать его след, и суметь найти тайную тропу зверя.
Отроки один за одним пытались прочесть путаный след, казалось, все получается, но даже день без ночи не помогал испытуемым, все было тщетно, урок не выполнил никто. Арпад долго смотрел на отроков, наклонял голову и неопределенно улыбался, потом ухмылка осветила его лицо, и он изрек:
– Тогда считается, что урок вы не выполнили, просто не смогли, и посвящение пройдете лишь у Семерых, в Лабиринт не войдете и не посетите Золотой Храм.
Улль посмотрел на мрачные лица друзей, которые в отчаянье сжимали кулаки, не зная, что делать.
– Может быть, я попробую, – тихо сказал Улль.
– Давай, еще раз, только помни- это самый последний раз, – добавил Катей.
Улль присел на корточки рассматривая следы животного, сделал шаг, другой, третий, шел по траве, между валунами подпрыгивая и опять приседая, он казался волком, идущим за долгожданной добычей. Улль просто стелился вдоль травы, казалось даже не касался ее, и видел след внутренним взором, и ничего не было ему помехой, он шел и шел, достигая нужного, перепрыгнул ручей, еще шаг, другой и третий, и вот! Он увидел на валуне в невысокой траве клетку с песцом, схватил ее и понес к Катею и Арпаду. Они смотрели на него, как он двигается с широко раскрытыми глазами, не понимая, кто перед ними- человек, или оборотень, пришедший к людям с Ледяной тропы.
– Смотрите, Арпад, Катей, я нашел! – и он потянул им клетку с животным, – мы выиграли. Мы выполнили все уроки, атаман.
– Остался последний урок, Лабиринт. Пойдемте туда, – ответил их наставник.
– Ты молодец, Улль, – кричали ему друзья, – мы прошли!
Арпад тихо шептал на ухо Катею: " Это и есть цель испытаний и учения, что бы они чувствовали все вместе, что это МЫ прошли, а не Я прошел.» Катей незаметно кивнул атаману, посветлев лицом.
А дальше, после прохождения Уллем Лабиринта, произошло горькое. Улль совсем сошел с ума, разговаривал со всеми лишь в повелительном тоне, не узнавал никого, а когда пытались на него напасть в целях вразумления Катей и Пал, подготовленные бойцы, парень раскидал обоих. Пытались подойти к нему четверо, он смог вывести из строя и четверых. Улля, как медведя, заманил в засаду Гун, ребята накинули на него рыбацкую сеть, руки его попали в ячеи сетки, и левая нога тоже, и они выдернули землю из под озверевшего богатыря, и он ткнуся лицом в землю, изваляв свои кудри в грязи, он ревел, напрягая свои руки и ноги, но и подоспевшие дружинники уже стянули веревки и кожаные ремни, так что стянули их к туловищу парня.
– Что с тобой, парень, – хлопал по щекам сумасшедшего подошедший Арпад, -опомнись, друг наш, надежда наша, – повторял воевода, присев рядом с поверженным, – что же с тобой нам делать.
– Про сестру, ведьму, забыли мы, наставник. Ей весть пошлем, если она не поможет, и не знаю что делать, пусть Семеро решают тогда.
– Гун, неси бересту и писало, Кнут, Тал, Арий и Сирак поплывут за Элисией, подарки, несите все что есть у нас, мамонтов зуб, нефритовые чаши, все для Прях и для Мары. И ты Гун езжай, ты же друг его, и ты самый из нас говорливый. Но- будь осторожен, и Мары берегись, и если россказни про Эллу правда хотя бы наполовину, то больше помалкивай и на жалость дави, брат ведь заболел ее. Но кто знает, что с ней Пряхи сделали, – и Арпад схватился руками за голову, – я поплыву что отроков посылать, – и он вскочил с камня, но Катей и Тал его удержали.
– Атаман, – нельзя, ты обет дал, Остров не покидать без приказа Семерых.
Напор наставника ослаб, и он не рвался больше из рук своих дружинников, только переводил дыхание, и все смотрел и смотрел неотрывно на Улля, и поправил пояс с кинжалом, после заложил за ремень большие пальцы ладоней.
– Ладно, Гун, – вздохнул он снова, хотя этот вздох был больше похож на выдох кита, – ты справишься. Давай сюда бересту.
Арпад стал писать:
«Маре от Арпада поклон и привет.