Близнецы-тираны
Шрифт:
Ухмыляясь ей, я понимаю, что больше не могу терпеть ее лепет, поэтому я вытаскиваю свой все еще твердый как камень член из ее киски. Наши соки вытекают из нее, стекая по внутренней стороне её бедра.
— Хочешь, я оближу его? — Спрашивает она, стараясь звучать соблазнительно, когда опускает палец в жидкость, а затем подносит его ко рту.
Она сосет свой указательный палец так, что я уверен, она считает это сексуальным, но это только отталкивает меня теперь, когда я с ней покончил. Я оборачиваюсь, не говоря больше ни слова, и она подскакивает ко мне, разминая мои плечи и шепча, что
— Лучше отпусти меня. — Грубо говорю я, отталкивая ее от себя не слишком нежно. — Возьми себя в руки, Марисса. Перестань вести себя как наглая гребаная шлюха. Это отвратительно.
Она застенчиво делает то, что ей говорят, сомневаясь в себе именно так, как я ее учил. Как бы она меня ни раздражала, она хороша в сексе, до тех пор, пока не откроет свой чертов рот.
Я одеваюсь, не потрудившись принять душ. Я знаю, что от меня разит сексом, но я не собираюсь скрывать этот факт. На самом деле, меня возбуждает знание того, с кем я собираюсь встретиться. Я не прощаюсь с Мариссой, когда ухожу, но шлепаю ее по заднице. Удовлетворенный звук заставляет меня широко улыбнуться, и я захлопываю за собой дверь.
Я спускаюсь по лестнице в свою студию. За прошедший год я прошел долгий путь от уличного художника до домовладельца, у меня есть собственная студия, где я тоже продаю картины. И у меня все получается лучше, чем когда-либо.
— Нокс! — Приветствует меня приветливый голос, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как открывается дверь магазина и входит мой благодетель.
Том Ходж вытащил меня из той дыры, в которую я сам себя загнал. Он тот, кого я должен благодарить каждый день за то, что он помог мне стать тем, кем я являюсь сегодня, успешным, перспективным художником. И как мне отблагодарить его?
Марисса спускается по лестнице, запыхавшись и пропахшая моей спермой.
— Привет, папочка, — говорит она, яростно краснея.
Ходж широко улыбается, приветствуя ее словами и широкой улыбкой:
— Привет, тыковка.
Этот парень чертовски слеп или, по крайней мере, притворяется таковым. Когда я познакомился с его дочерью, ей было восемнадцать, и я уложил ее в постель за считанные часы. С тех пор я трахал ее каждый день, даже по нескольку раз в день, но он ни о чем не догадывается. Гребаный идиот.
— Мы только что были наверху, просматривали кое-какие цифры, — быстро выпаливает она, пытаясь вытащить свою тугую маленькую задницу из неприятностей. Она сопровождает свой рассказ милой, нервной улыбкой, и мужчина-босс улыбается в ответ.
Насколько слепым ты можешь быть, черт возьми?
— Нокс, — начинает Ходж, подзывая меня.
Я все еще не привык к фальшивому имени, которое придумал для своей новой жизни. Но я больше не могу быть Паркером Миллером. Кроме того, никому нет дела до этого парня, кроме, может быть, хорошенькой маленькой светской львицы, на которую я поставил свою метку некоторое время назад. Я все еще иногда думаю о Дав. Она была хорошей игрушкой для издевательств. Хороший набор отверстий для злоупотреблений. И я знал, что она жаждала этого. Я надеюсь, что теперь она приняла тьму. Восприняла это как свой дом, как и я.
Нокс, мое имя, кажется чужим, но в то же время
Несмотря на мою новую жизнь, Кейд и Джун все еще в моих мыслях, каждый час каждого дня. Я вижу их в журналах и таблоидах, снимки идеальных длинных ног Джун с моим братом рядом с ней, ебучий гребаный пес. Теперь она светская львица, а он заботится о компании. Их ребенок, Тео, милый маленький малыш, и он выглядит точь-в-точь как Джун.
У него второе имя моего отца. Это бесит меня еще больше.
Я слышал, они поженились. Но я не могу дождаться, когда смогу это изменить. Я скоро превращу маленькую сестренку во вдову. Я не могу поверить, что общество просто смирилось с тем фактом, что теперь они вместе. Черт, он ее сводный брат, но, похоже, всем на это наплевать. Тем не менее, это хорошее предзнаменование для меня после того, как я избавлюсь от своего близнеца. Это значит, что люди тоже не будут судить нас с Джун. И это чертовски большое облегчение.
Я пытаюсь вернуться к реальности, даже когда чувствую, как красный туман застилает мне глаза. Однако на этот раз я сопротивляюсь. Я довольно хорошо научился это делать.
— В чем дело, Ходж? — Спрашиваю я босса, мой тон грубый.
Можно подумать, я должен быть добрее к человеку, который спас меня с улицы, но я презираю его всем сердцем. Может быть, это потому, что он такой слабак, который даже не замечает, что я каждую ночь засовываю свой член во все дырки его дочери…
— На следующей неделе у меня открытие в галерее, и ты мой первый номер, — говорит он, сияя. — Я хочу, чтобы ты показал новые вещи, те холсты, которые ты показывал мне на прошлой неделе.
Я хмурю брови, не зная, что с этим делать. Обычно я сам выбираю свои шоу.
— Какая галерея?
— Пристальный взгляд, — говорит он, и я узнаю это название, одна из самых влиятельных галерей на данный момент.
Я знаю художников, которые из кожи вон лезут, пытаясь попасть туда, и вот мой шанс, преподнесенный им на блюдечке с голубой каемочкой. Я обдумываю это на мгновение, но я уже знаю, каким будет мой ответ. Я уже представляю, сколько денег это положит мне в карман, и это только приблизит меня к моей цели.
Ничего не изменилось с годами.
Уничтожь Кейда. Заявить права на Джун. Быть отцом ребенка.
Это моя чертова мантра. Единственное, что заставляет меня двигаться дальше.
— Я в деле, — киваю я.
В день выставки я чертовски нервничаю, а я никогда не нервничаю, так что это только усугубляет ситуацию, заставляя меня испытывать зуд поскорее покончить со всем этим. Марисса доставляет сшитый на заказ и смехотворно дорогой костюм в мою квартиру, и я не позволяю ей уйти, пока не трахну ее, будучи особенно жестким и грубым с ее гибким телом. Толчок в нее снимает напряжение. Мне всегда становится легче, когда я унижаю ее, поэтому я обзываю ее, пока делаю это. Глупая сучка умоляет о большем, отсасывая мне, как будто она профи. Подумать только, она была девственницей, когда я встретил ее. Чертовски забавно, как все меняется, что можно делать с людьми, как можно их уничтожить.