Близнецы

Стоун Кэтрин

– Джейсон! – Взгляд Чарлза упал на подпись в углу картины. – Это твоя работа?

Мелани переводила взгляд с одного брата на другого. Чарлз не знал, что Джейсон может рисовать? Разве такое возможно? Когда Чарлз был здесь в последний раз?

– Да, – ответил Джейсон со спокойным вызовом.

– Когда? – настаивал Чарлз.

– Я закончил эту картину около месяца назад.

– Ты видел ее?

– Я рисовал по памяти.

Наступила долгая, напряженная тишина. Чарлз и Джейсон окунулись в свои воспоминания прошлого и свои тайны.

– Почему ты ничего не рассказал мне? – наконец спросил Чарлз. «Почему

ты ничего не сказал мне о своей живописи? Почему ты ничего не сказал мне о Гейлен?»

Джейсон ответил брату-близнецу долгим ледяным взглядом. Светло-голубые глаза смотрели с укором, они задавали свои собственные вопросы темно-карим глазам. «Почему ты до сих пор не рассказал мне, из-за чего отец отрекся от тебя? Почему ты таким загадочным образом вернулся сюда в тот самый день, когда он умер? Почему ты ничего не сказал мне о вас с Гейлен? Гейлен… Я любил ее, а она любила тебя, и ты так сильно обидел ее, что она уехала от нас обоих».

Мелани наблюдала за этой немой сценой, напуганная внезапным гневом, появившимся в их глазах. Чарлз и Джейсон всегда вели себя друг с другом так вежливо, так воспитанно, так ровно. Но теперь чувствовались вспыхнувшие между ними противоречия – глубокие, вызывающие беспокойство.

Зазвонивший телефон нарушил напряженное молчание. Джейсон направился в соседнюю комнату.

– Тебе лучше сесть. – Чарлз проводил Мелани к белому плетеному креслу с зелеными и розово-лиловыми подушками.

– Тебе тоже.

– Слишком много сюрпризов, – слегка улыбнулся Чарлз.

– Вероятно, это был Джейсон, – прошептала Мелани.

– Да, – промолвил Чарлз. «Почему Гейлен ничего не сказала мне? Почему Джейсон ничего не сказал?»

– Интересно, – размышляла вслух Мелани, вспомнив название короткого рассказа Гейлен. – Чарлз, ты не мог бы открыть для меня посылку?

Чарлз пытался в течение некоторого времени, но не так-то легко оказалось разорвать пальцами веревку с сургучной печатью. Он вытащил из кармана маленький перочинный ножик. Увидев его, Мелани невольно содрогнулась.

– О Мелани, – ласково прошептал Чарлз, понимая, что произошло. Он поспешно убрал ножик обратно в карман и обнял Мелани. – Прости меня.

– Все нормально. – Она высвободилась из его объятий и мужественно тряхнула копной золотистых волос. – Я должна…

Мелани замолчала, потому что Чарлз не слушал ее. Он пристально смотрел на ее шею цвета слоновой кости и на пурпурно-розовый шрам, сделавшийся заметным после ее необдуманного жеста головой. Мелани подняла руку к шее, прикрыв уродство своей красивой тонкой ладонью.

Чарлз какое-то время смотрел на Мелани, потом отвел ее руку от шеи. Он наклонился к ней и нежно провел губами по шраму. От его прикосновения, от его поцелуя Мелани задрожала. «О Чарлз!»

«Нет. Я не та женщина, которую ты запомнил. Твое естество не захочет меня так же отчаянно, как когда-то. Это уродство – только верхушка целого айсберга».

Если бы шрам на шее оказался единственным ее шрамом, то это еще было бы терпимо: тональный крем натурального, пастельно-розового цвета или грим помогли бы его скрыть. Но это всего лишь тонкая линия, маленькая морщинка на теле уродливого монстра.

– Чарлз, нет!

– Мелани…

– Пожалуйста… – начала она. Ей удалось взять себя в руки – она вспомнила о собственном отражении в зеркале,

и это сразу остудило ее бешено заколотившееся сердце, уняло дрожь и развеяло физическое желание. – Пожалуйста, открой посылку своим ножом, – твердым тоном сказала Мелани.

– Я могу…

– Нет.

На этот раз холодный трепет, охвативший ее при виде ножа – а это был ничем не примечательный ножик по сравнению с тем, которым пользовался он, – не перерос в неуправляемую дрожь. Она не позволила этому случиться. Она взяла себя в руки, изумительным образом сохраняя контроль над собой. Чарлз поспешно открыл посылку. Его руки быстро и умело обращались с ножом. Он сложил перочинный ножик и убрал его обратно в карман, прежде чем протянуть Мелани рукопись.

Мелани прочитала заголовок на титульном листе: «Соня».

– Гейлен сказала, что этот рассказ – не для печати. История любви, которая длилась недолго. – Мелани протянула рукопись Чарлзу. – Разве это не о Джейсоне?

Чарлз уставился на заголовок. Конечно, этот рассказ – о Джейсоне. Его написал тот, кто все знал о Джейсоне. Тот, кому Джейсон доверял настолько, что раскрыл свой самый заветный секрет.

– Что ты думаешь насчет этого? – осторожно спросил Чарлз.

– Полагаю, именно таким страдающий дислексией человек может видеть слово «Джейсон», – ответила Мелани. Те же самые буквы, только в другом порядке. [6] Мелани наблюдала, как Чарлз среагирует на известие о том, что она знала о дислексии Джейсона. Это обидело его. – Ему пришлось рассказать мне, Чарлз. Ник оставил здесь несколько телефонных аппаратов с автоматическим набором. Вероятно, Джейсон не смог сам запрограммировать их. Ему пришлось все мне рассказать.

6

По-английски Jason (Джейсон) и Sonja (Соня).

– Слишком много сюрпризов, – угрюмо повторил Чарлз.

– Слишком много секретов, – мягко добавила Мелани.

Чарлз и Мелани замолчали. Каждый задумался о своих собственных сюрпризах и секретах, каждый хотел, чтобы больше не было тайн, и каждый понимал, что их не избежать.

«Он никогда не должен узнать о моих шрамах», – думала Мелани.

«Я должен рассказать ей все, что сам знаю о себе и чего не знаю, чтобы мы смогли жить дальше…»

Возвращение Джейсона в комнату нарушило тишину. Его красивое лицо было спокойным и бесстрастным. Гнев Джейсона на своего брата-близнеца, вероятно, испарился или, по крайней мере, был хорошо скрыт за привычной вежливостью.

– Это звонил Ник, – сказал Джейсон. – Он находится в полицейском участке Саутгемптона. Он приедет сюда минут через двадцать.

– В полицейском участке Саутгемптона… – промолвил Чарлз. «Какого черта Ник там делает? – Почему?

– Возможно, хочет убедиться в том, что полицейские, которые будут дежурить в выходные, знают о том, что Мелани находится здесь, – пожал плечами Джейсон.

– А какие могут быть другие причины? – спокойно спросила Мелани. Ее светло-голубые глаза вопросительно смотрели на Чарлза в ожидании ответа. Но она не могла в полумраке хорошо разглядеть его лицо. Ей удалось только увидеть новые тайны, беспокойство, боль. «Чарлз, что с тобой?»