Близнецы
Шрифт:
Но это не могло быть из-за Фрэн. Ведь Гейлен не приходила к нему сегодня ночью. Тогда что же случилось? Это имеет какое-то отношение к Чарлзу…
– Не думаю, что между нами существуют неясности, Джейсон.
– Тогда что же произошло со вчерашнего вечера?
И тогда по ее щекам потекли слезы, растворяя ее злость и самообладание и погружая ее в бесконечную скорбь. Она не могла говорить. Ей не хотелось, чтобы он слышал, как она плачет. Ей не хотелось, чтобы он понял, как сильно обидел ее.
– Гейлен? – Его голос был таким нежным.
Гейлен
– Все кончено.
– Кончено? Как может быть все кончено?
– Ты же сам знаешь, что такое любовь, Джейсон. Это просто фантазия.
– Я этого не знаю.
«Зато я знаю – благодаря тебе».
– Мне пора ехать. До свидания, Джейсон.
Когда разговор оборвался, Джейсон еще долго держал трубку в руках.
Чарлз. Он всегда был рядом, составлял часть жизни Гейлен. Может быть, Чарлз и Гейлен когда-то любили друг друга, много лет назад, в Африке. Может быть, их любовь возродилась теперь. И, несмотря на то, что было между Гейлен и Джейсоном, ее чувство к его брату-близнецу оказалось еще сильнее. Именно этим легко объяснялось то, что их любовные отношения Гейлен хотела сохранить в тайне, в секрете от всего мира и от Чарлза. И все это время Гейлен боролась со своими чувствами. Делая выбор. А теперь она сделала этот выбор.
«Это невозможно! – кричал разум Джейсона. – Но это именно так. Гейлен уезжает с Чарлзом. Она выбрала Чарлза».
Джейсон вышел из своего кабинета и направился в кабинет брата. Ему необходимо знать правду.
«Мне нужно знать, что Чарлз опять забирает у меня того, кого я люблю». Джейсон вздрогнул от этой внезапно возникшей мысли и от ощущения ненависти, которая шевельнулось в нем.
Чарлза не было в кабинете. Он уже уехал.
Джейсон взял такси и поехал в старый особняк на Спринг-стрит. Молодой бородатый мужчина, открывший дверь, сообщил Джейсону, что Гейлен недавно уехала. Ее не будет целую неделю.
Глава 13
«Она совершенно расстроена, – думал Чарлз, – расстроена до слез».
Гейлен молчала всю дорогу от Спринг-стрит до аэропорта Джона Кеннеди, только смотрела на Чарлза с благодарностью за его доброту, – неловко бросая на него короткие взгляды, – улыбаясь дрожащими губами, едва сдерживая рыдания.
– У меня нет с собой денег. Мне придется расплатиться с тобой, когда вернемся, – пробормотала Гейлен так тихо, словно говорила сама с собой, когда Чарлз протянул работнику аэропорта билеты в первый класс.
Все свои деньги Гейлен поместила в банк. Она получила большую сумму в качестве аванса за четыре коротких рассказа, которые будут напечатаны в «Образах», за ее книгу «Песни саванны» и за сценарий к «Сафайр». Авансы были заплачены за ее обещание, и сейчас Гейлен размышляла, сможет ли сдержать свое слово. Ее голова была словно в тумане, а сердце болело. А если она потеряет ясность мысли и умиротворенность, так необходимые для творчества?
Чарлз
– Это за мой счет.
– Что?
– Тебе не нужно платить за эту поездку. Ты моя гостья.
– Чарлз, я… – Слезы потекли по ее щекам. – Спасибо.
«Она такая неопытная и такая хрупкая. Что бы это ни было, кто бы это ни был, но он взял ее жизнь в свои руки и разбил ее на тысячу мелких осколков». Если бы только Чарлз мог заменить его для Гейлен, он бы это сделал.
Но он не мог. Он мог быть только ее другом.
Чарлз обнял Гейлен за узкие, худенькие плечи. Такая хрупкая…
Они поселились в соседних номерах в отеле «Мерис» на Вандомской площади. В первый вечер, во время потрясающего ужина для гурманов, к которому Гейлен едва притронулась, Чарлз попытался привлечь ее внимание к достопримечательностям «столицы мира».
– Отель «Мерис» расположен в центре города. Ты можешь пройтись пешком – в полной безопасности – до Лувра, до Же-де-Пом, до музея Родена, до часовни Сен-Шапель, до Нотр-Дам и по левому берегу Сены. Интересная прогулка получится, если идти по Елисейским полям до Триумфальной арки. Тебе, возможно, придется ехать на метро, – это очень легко, Гейлен, – если тебе захочется попасть к Эйфелевой башне или на Монмартр. Конечно, ты всегда можешь пойти со мной на показы коллекций одежды. Завтра утром я иду смотреть Шанель. – Чарлз взглянул в грустные, рассеянные глаза, блестевшие при свете свечей. – Гейлен? – ласково спросил он.
– Да? – Она вздрогнула, чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности. Ее мысли находились так далеко отсюда. – Чарлз, извини.
– Все хорошо, дорогая.
– Ты так добр ко мне.
Этим вечером, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись по своим номерам, Чарлз и Гейлен до говорились на следующий день встретиться и пообедать в любимом кафе Чарлза в Латинском квартале. Чарлз на туристической карте Парижа, которую купил для Гейлен, обвел кружочком место расположения этого кафе.
На следующий день, посмотрев роскошную весеннюю коллекцию Шанель и пробормотав извинения своей давней подружке Монике, самой знаменитой модели Франции, Чарлз помчался в Латинский квартал. Он пришел в кафе с десятиминутным опозданием. Но это не имело никакого значения – Гейлен еще не было на месте. Чарлз ждал ее два часа, пока не пришло время – вернее, давно уже пришло время – отправляться на показ коллекции Ива Сен-Лорана.
Где она, черт побери?
«Возможно, забылась в блаженстве среди удивительных экспонатов Лувра», – пытался уверить себя Чарлз. С ним самим такое случалось в Лувре, или перед витражами с розами в часовне Сен-Шапель, или когда он смотрел с противоположного берега Сены на Нотр-Дам. В Париже Чарлз часто переставал ощущать время.