Близняшки для потерянного папы
Шрифт:
— Что случилось? — старательно игнорирую внешний вид любимой женщины, отворачиваюсь от нее, смотрю лишь на дрожащих девочек.
— Там кран. — Соня показывает пальцем на дверь.
— И вода, — щебечет Маруся.
— Трубу прорвало! — вспыхивает Крис, и мы с ней одномоментно срываемся с места.
— Где кран? Нужно воду перекрыть! — влетаю в ванную комнату. И застываю. Вот же ж засада.
Из сорванного полотенцесушителя под напором на пол и стену хлещет вода. Горячая.
— Там, — показывает дрожащей рукой на стену. На противоположной
Зашибись.
Время идет на секунды. Буквально. Совсем скоро кипяток польется в коридор.
Хватаю висящие на стене полотенца и теплый, махровый халат, накидываю на себя, на прорванную трубу смысла нет совершенно. За спиной раздаются испуганные голоса Крис и малышек. Мне не до них. Нужно всех нас как можно скорее спасать. Пара-тройка шагов, я оказываюсь на месте. Поднимаю рольставни, дергаю наверх рычаг, на трубе рядом с которым нет счетчика. Фонтан из кипятка прекращается в тот же миг.
Ступни жжет, горячая вода просачивается сквозь одежду. Выхожу из ванной комнаты, прямо в коридоре раздеваюсь как можно быстрей.
— Сонечка! Покажи Марусеньке свою комнату. — За моей спиной раздается встревоженный голос Крис.
— Конечно, мамочка! — отзывается девочка. — Марусь, пойдем.
— Антош, ты как? Не ошпарился? — Моей обнаженной спины касается ладошка Крис. Ее прикосновение обжигает хлеще любого кипятка. Раскаленная лава по венам. Приходится сделать резкий судорожный вдох.
— Все хорошо, — выдавливаю из себя через силу. — Около входной двери сумка. Одежду принеси.
— Сейчас, — спохватывается. — Одну минуточку. Подожди! — тараторит без умолку. — Подождешь?
— Хорошо, — ухмыляюсь. Прошло столько лет, а она не изменилась. Осталась такой же чистой и светлой. Такой же живой.
— Вот, держи, — протягивает штаны и футболку. Отводит глаза в сторону, на мое обнаженное тело старается не смотреть.
— Спасибо, — беру свои вещи. Намерено касаюсь ее ладони своей. — Крис, — делаю шаг к ней навстречу. Встречаемся взглядами. Чувства внутри вызывают невыносимую боль.
Детка, если б мы только могли быть с тобой вместе. Если бы только могли…
— Антош. — Нежный голос острым лезвием прорезает выстроенные мною барьеры. Чем дольше я с ней рядом, тем труднее заставить себя держаться от Крис в стороне. — У тебя рука красная, — проходит пальчиками по обожженной коже. Ресницы трепещут, голос дрожит.
— Ничего страшного, — отмахиваюсь небрежно. — Пройдет.
— Обработать нужно, — продолжает стоять на своем.
Нужно. Но я не могу. Каждая секунда рядом с ней сбивает мои ориентиры. Она и так выжженное клеймо на сердце, которое не заживает последние шесть с лишним лет.
— Антон, ну что ж ты как маленький! — вспыхивает. — Стой здесь и жди меня! — говорит строго. Разворачивается, уносится на кухню, через пару минут выходит оттуда с прозрачным контейнером в руках.
— Идем, — зовет за собой. Движется в сторону спальни. Я на месте стою.
Если пойду за ней, то ничем хорошим уединение для нас не
Мне требуется немного времени, чтобы привыкнуть к ней рядом. Чтобы перестать так страстно желать.
Моя работа слишком опасна. Моя жизнь проходит по краю. Крис и так слишком много в жизни досталось. Я не могу… Не имею ни малейшего права ей рисковать!
— Антон! — оборачивается, требовательно топает ножкой. — Я тебя прямо тут всего измажу! Хочешь? — вопросительно выгибает бровь. Смотрит на меня с вызовом.
Не стоит дергать тигра за усы, детка! Он ведь может и укусить. Разок.
Глава 18. Крис
Чехов такой Чехов. Упрямый баран! И ведь ничего с ним не поделаешь, придется подчиниться. Пойти против его мнения или воли себе дороже. Он не отступит от своего, а если потом выяснится, что был прав, то будет еще долго припоминать. Ну уж нет! Противостоять ему совершенно нет смысла.
Мой нежданный гость засранец тот еще! Стоит в одном нижнем белье, глаза невозможно отвести от его крепких рук и накачанного пресса. Приходится собрать всю свою волю в кулак и отвернуться. За спиной слышу довольный смешок, кусаю до крови губы.
Антон чувствует меня, как никто другой. Он знает все мои слабые стороны, видит насквозь, и это непередаваемые ощущения. Как и проведенная с ним ночь… Все же она у нас была на самом деле, а я себя убедила, что мне это все лишь приснилось.
Если бы не мое печальное прошлое и не опека брата, у нас мог быть шанс на счастье. Я уверена, мы бы его использовали и не прогадали. Но увы и ах. Обстоятельства вокруг диктуют свои правила.
У него слишком много врагов, у меня не самое благоприятное прошлое. Ему не нужна такая «поломанная» вторая половина, как я. Его женщина должна быть не только красивой и мудрой, а еще и неимоверно сильной.
Я слабая. Я на эту роль не подхожу. Совершенно.
Возвращаюсь на кухню, заставляю Антона сесть на диван. Вид его покрасневшей руки мне не нравится. Если немедленно не предпринять меры, то вскоре там будет красоваться внушительных размеров ожог.
— Болит? — спрашиваю, хотя прекрасно знаю ответ. Подобная травма причиняет сильную боль, стоит вспомнить хотя бы, как руку от кружки с горячим чаем одергиваешь.
Одно дело, что знаю я, и совсем другое, что Антон мне ответит. Уверена на все сто, его ответ не будет соответствовать правде. Он соврет, лишь бы я не волновалась.
— Не особо. — Антон произносит под моим пристальным взглядом. Я строго смотрю на него, сердце заходится в рваном ритме.
Конечно, больно ему не особо! Рука ж еще волдырями не покрылась и не отвалилась, на ней всего лишь легкое покраснение. Лекарство? Нет, не слышали. Подумаешь, чепуха какая!
Сарказм так и прет, хочется сказать вслух все, что думаю по этому поводу. Без правил приличий, без прикрас, на исконно русском языке. Чтобы было понятней.