Близняшки для потерянного папы
Шрифт:
Кидаюсь к полкам с банными принадлежностями. Действую практически наощупь, в темноте банки не отличить. Достаю все, до чего могу дотянуться. Разливаю по полу.
В ход идут шампуни и гели, детские, взрослые. Все, что есть!
С раковины хватаю банку жидкого мыла, откручиваю колпачок, выливаю на напольную плитку.
Ношусь из угла в угол. Вспоминаю, где есть что такое еще.
Звуки в квартире становятся громче. До моего слуха доносятся глухие удары. Подскакиваю от страха при каждом из них.
— Мамочка, что
— Да, милая, — говорю с трудом, не выдавая нарастающей паники. — Большой слон забрался к нам в квартиру и никак не может выйти, — несу всякую чушь.
Плевать! Не могу допустить, чтобы она закричала. Нельзя, чтобы вообще хоть звук произнесла.
Приближаюсь к дочери. За моей спиной простирается огромное мыльное море. Понятия не имею, как буду его оттирать, но пусть это будет самой большей из бед.
— Мамочка, чем так вкусно пахнет? — шепчет малышка.
— Ой, — вздыхаю. — Всем подряд, — говорю заговорщицки.
— Ага, — довольно кивает. — А почему ты не добавила арбузного мыла? Помнишь, под раковиной огро-о-о-омная банка стоит.
Я не сразу понимаю, о чем ведет речь Соня. Хмурюсь. А потом вспоминаю, что давно заказала канистру жидкого мыла. У меня на него началась аллергия, с тех пор оно так и стоит под раковиной.
— Сонечка! — целую и бегло обнимаю малышку. — Ты гений!
Оставляю дочку сидеть спрятанной за стенкой, сама осторожно, держась за всевозможные предметы интерьера, направляюсь к раковине.
Достаю злосчастную канистру и… выливаю пять литров ароматного жидкого мыла прямо на кафельный пол.
Хотите добраться до меня? Не выйдет! Без боя не сдамся! И не отдам свою дочь!
Вооружившись большим баллоном лака для волос суперсильной фиксации, стою с противоположной стороны мыльного моря. С замиранием в сердце прислушиваюсь к звукам. Готовлюсь в любой момент дать отпор всем, что только можно найти в женском арсенале.
Пусть я женщина. Пусть я слаба. Но крайне страшна в гневе!
А ублюдок, посмевший забраться ко мне, получит просто незабываемые впечатления.
Все тридцать три удовольствия, блин!
Обертывание мылом, маска из лака, контрастный душ и эпилятор на морду!
Глава 33. Антон
Захожу в квартиру Крис.
Перевернутая мебель, потрескавшиеся окна, разбитые стеклянные перегородки на дверях. Даже коврам — и тем досталось с лихвой!
Жилье кардинально отличается от того, что было утром. Но я стараюсь об этом не думать. Все поправимо, ничего необратимого не случилось, с остальным разберемся.
Внизу, у подъезда, уже стоят спецмашины. Возникший после взрыва пожар потушен, и теперь за дело взялись следаки.
Я не представляю каким чудом, но из-за действий ублюдка никто не пострадал. На детской площадке по чистой случайности не было детворы и мамаш, в
Но это все равно ему не поможет. Свой срок он заработал и так.
Прохожу вглубь квартиры. Как бы мне ни хотелось влететь и со всех ног кинуться к Крис, так делать нельзя. Звуков борьбы нет, значит, я уже никому не помогу. А вляпаться в расставленные ловушки нет никакого желания.
Захаров ублюдок и отморозок. Кто знает, что у него на уме.
Бегло, но тем не менее крайне внимательно осматриваюсь вокруг. Крис столько времени обживала квартиру, делала ее уютной и приятной для нахождения, а этот гад за считаные минуты уничтожил практически все.
С каждым шагом грудь наполняется яростью. Стойкое чувство защитить более слабого бурлит в крови. Внутри зреет лишь одно: найти и уничтожить.
Непроизвольно сжимаю кулаки, силой воли заставляю их разжаться. И смотрю, смотрю, смотрю…
В квартире стоит неестественная тишина. Это меня до невозможности беспокоит.
В комнате рядом со шкафом нахожу приставленного к Крис и Соне охранника. Он сидит, опершись на дверцу, зажимает рану на животе.
— Гад ушел, — говорит виновато.
— Найдем, — заверяю товарища, присаживаясь рядом с ним. — Ты как? Где девчонки?
— Хреново, — показывает на рану. Сжимающие плоть пальцы все красного цвета. Дело дрянь. — Девчонки в порядке. Ублюдок не смог добраться до них.
— Скорую вызвал? — не свожу с пострадавшего внимательного взгляда. Ранение довольно серьезное, ему срочно нужно в больницу. Простой промывкой раны и лейкопластырем не отделаешься. Не поможет.
Мне лишние проблемы ни к чему, да и смысла скрывать произошедшего не вижу. Захарова нужно срочно поймать и привлечь к ответственности.
— Где больной? — Вошедшая в комнату женщина с оранжевым чемоданчиком в руках озирается по сторонам.
— Вот он, — показываю на стремительно бледнеющего мужчину, что сидит напротив. — Могу помочь его спустить.
— Я сам, — говорит он упрямо, пытаясь встать. Не выходит.
Приходится податься ближе, помочь подняться на ноги.
— В карете осмотрите, — обращаюсь к сотруднице скорой.
— Дайте я хоть каталку привезу! — вспыхивает. — Он еле стоит. Вон, весь шатается! Упадет по дороге, что я с ним делать должна? — возмущается. — Как он пойдет?
— Ногами, — отрезает пострадавший. Сурово смотрит на женщину в упор, та отводит глаза и вздыхает.
— Тогда нужно поторопиться, — сменяет гнев на милость. — Такие ранения крайне опасны. Однозначная госпитализация. Поедем прямо сейчас, по пути оформлю все документы. Согласны?
— Красавица, ради твоей улыбки я согласен на все, — произносит игриво раненый. Женщина тут же тает, расплывается в улыбке. Но вместе с тем пытается держаться строго и отстраненно.