Близость. Переходя черту
Шрифт:
– Ты моя, Катя, запомни это. Я никогда тебя не отпущу.
Глава 8. Катя
Вся эта ситуация кажется мне неловкой. Раньше было гораздо проще находится с Андреем в одной кровати.
Я не видела в этом ничего такого, потому что с детства часто спала с ним вместе. Он читал мне сказки, пел песенки. С ним засыпать было гораздо приятнее и быстрее, чем одной в тёмной страшной комнате.
Но сейчас всё это кажется неправильным. Андрей сказал, что всё между нами осталось по-прежнему, но я всё равно не могу отделаться от мысли, что рядом со мной мужчина. Взрослый, практически голый мужчина, а не брат.
Андрей укладывается на кровать рядом со мной. Я чувствую, как его руки сжимают мою талию, сильно, но не болезненно. Он придвигает меня вплотную к себе и я ощущаю, как моя спина и ягодицы прижимается к его горячему животу.
От осознания того, что мы так тесно соприкасаемся друг с другом практически голой плотью, по телу прокатывает непроизвольная дрожь.
Я тяжело дышу, изо всех сил стараясь унять пустившееся в галоп сердце, как вдруг моей шеи касаются губы Андрея. Непроизвольно дёргаюсь вперёд, но он сильнее сжимает меня за талию, не позволяя отстраниться.
Андрей прокладывает вверх дорожку из мелких, едва ощутимых поцелуев и прихватывает зубами мочку.
- Ты моя, Катя, запомни это. Я никогда тебя не отпущу.
– Я чувствую, как его горячее дыхание опаляет моё ухо. Его запах проникает в лёгкие, обволакивает, закутывает, словно в тёплое одеяло, затуманивает разум и уносит куда-то далеко, где рассудок отказывается соображать, уступая место чувствам и инстинктам.
Я изо всех сил цепляюсь за остатки ускользающей от меня реальности, заставляя себя мыслить здраво. Андрей пьян. Я поняла это практически сразу, как он появился в комнате.
И очевидно, в его действиях сейчас гораздо больше алкоголя, чем его самого. Он, конечно, не в стельку, но не думаю, что брат даёт себе полный отчёт в том, что делает.
Пока я думаю об этом, Андрей успевает перевернуть меня на спину и нависает сверху, уперевшись руками по обе стороны от моей головы.
Его зрачки настолько расширены, что вокруг них остаётся только тонкий тёмно-зелёный ободок. И я утопаю в его глазах, увязаю, словно в болоте. Меня пугают эти ощущения, заставляют тело дрожать и сводить вместе ноги, в тщётной попытке унять горячие потоки, спускающийся к низу живота и превращающиеся там в настоящий пожар.
Андрей дотрагивается рукой до моей шеи и ведёт по ней, касаясь меня только кончиками пальцев, вниз к ложбинке между грудей и дальше по животу, замирая чуть выше трусиков.
Проводит вдоль линии белья, заставляя мышцы живота напрягаться, и я непроизвольно выгибаюсь вперёд.
Если раньше я не придавала этим ощущениям особого значения, то сейчас догадка, тихонько бьющаяся у меня в голове, заставляет сердце сжиматься от страха. Я гоню эти мысли прочь, убеждая себя в том, что всё осталось по прежнему, что я чувствую совсем не то, что мне это только кажется.
Андрей наклоняется ниже. Я слышу его свистящее дыхание, когда его губы замирают в опасной близости от моих.
Чувствую, как соски начинают твердеть и болезненно ныть, и волна стыда от реакции собственного тела проходится от ног до самых кончиков волос, разливаясь пунцовой краской по моим щекам.
Пытаюсь прикрыть грудь, чтобы Андрей не заметил того, как влияет на меня его близость. Но он хватает меня за запястья, разводя мои руки в стороны.
– Ты никогда не должна закрываться от меня – говорит он, глядя мне в глаза. Его голос, низкий и хриплый, проникает как будто внутрь моего тела, пропуская по нему мощный разряд электричества. – Тебе нечего стесняться, Катя.
Андрей коленом раздвигает мои ноги и укладывается между них. Я чувствую, как его горячий живот касается клитора и неосознанно приподнимаю колени вверх, раздвигая ноги шире. Он делает несколько поступательных движений назад и вперёд, между моих бёдер и мне хочется закричать от ощущений, которые дарят его прикосновения.
Кусаю ребро ладони, стараясь не издавать звука, способного выдать мои эмоции, но лёгкий стон всё равно срывается с губ.
Мне стыдно. Стыдно за то, что я чувствую, за то, что не могу побороть себя. Но больше всего мне стыдно за то, что сильнее всего на свете мне сейчас хочется, чтобы Андрей не останавливался и продолжал тереться животом о мою промежность.
Клитор мучительно пульсирует, заставляя меня метаться по простыни, хвататься пальцами за плечи Андрея и двигать бёдрами ему на встречу. Ощущения нарастают, становясь практически невыносимыми. Я чувствую влагу между ног и с ужасом думаю о том, что Андрей, должно быть, тоже это заметил. Закрываю глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом и молюсь только о том, чтобы алкоголь, бушующий сейчас в его крови, смыл к утру все воспоминания о сегодняшней ночи.
Он проводит кончиками пальцев по моей ноге и сжимает бедро, делая ещё один резкий толчок. Опускает голову, целует подбородок, скулы, щёку.
– Девочка моя... такая красивая... – слышу рваный шёпот где-то возле уха. Его грудь плотно прижата к моей, и я чувствую его быстрое неровное сердцебиение, проходящее сквозь мои рёбра и отдающееся в моём собственном сердце.
Я с ужасом думаю о том, что и раньше испытывала нечто подобное, находясь рядом с Андреем, проводя ночь в его постели, или когда он дотрагивался до меня. Но, как последняя дура, не придавала этому никакого значения, не могла распознать своих эмоций.
Мне страшно думать о том, что уже тогда я была испорчена, отправлена чем-то мерзким, неправильным, противоестественным. Мне противно от самой себя, противно, что я получаю удовольствие от того, что сейчас происходит между нами. Андрей пьян, он сам не ведает, что творит, но я то всё прекрасно понимаю. Я понимаю и мне это нравится...
Осознавая, что должна прекратить это прямо сейчас, упираюсь ладонями в плечи мужчины и со всей силы толкаю от себя.
– Андрей. Пожалуйста, перестань. – начинаю буквально умолять, потому что у меня просто не хватает сил оттолкнуть его.
От мыслей о собственной испорченности меня начинает мутить. Я чувствую себя грязной, ядовитой, неправильной. Слёзы сами начинают наполнять глаза, я даже не успеваю заметить этого, пока не чувствую, как они стекают по щекам и подбородку.
Андрей, по началу, не замечает моего сопротивления, но как только из горла вырывается громкий всхлип, тут же отстраняется, вновь упираясь руками в подушку по бокам от моей головы.