Блокадные новеллы
Шрифт:
— Держи вора!..
И поволокли горемыку на подворье купца Филатьева.
Разгневан был купец Филатьев и приковал Каина цепью к столбу, к которому также и бурый медведь был прикован. Вот с таким сотоварищем провел Каин двое суток.
Медведь с цепи рвется к Каину, шерсть топорщится, глазища, как у дьявола, горят, когтями, как лезвиями, тянется. С ладонь зазор между ними, когда медведь цепь натягивал. Большего страху отродясь Каин не испытывал. Он и голода не чувствовал. Об одном бога молил: чтоб медведя досыта накормили. «А то ведь он, костолом, цепь сорвет да мною свое брюхо и набьет», — страдая, размышлял Каин. Глаз не сомкнул, смерть ожидаючи.
На вторые
— А у нас, Иванушка, еще лихо-то! Солдат убитый в колодезь сброшен… А хозяин сам не свой ходит…
И тут в растерянном сознании Каина блеснул луч надежды, ибо в сообразительности ему отказать нельзя было.
Через несколько дней купец, решив, что Каин пребывает уже в полном угнетении духа, сам пожаловал и велел Каину портки снять и в виде милости купеческой самому себе розги выбрать и самому пузом к лавке приладиться. Но Каин портков снимать не стал, а, хоть и заморышем от мучений выглядел, молвил твердо:
— Бить меня не смеете! Знаю я Слово и Дело Государево! [1]
Купец вынужден был наказание отменить, снова приковал Каина к столбу, а наутро отослал его в московскую полицию.
1
Примечание из старинной книги: «Это в то время почиталось за такую важность, что если сущий вор или разбойник, пойманный в отдаленном городе, это скажет, то не смели его наказывать, а должны были отсылать в Тайную Канцелярию».
В полиции стали допрашивать, точно ли знает он Слово и Дело Государево.
— Точно ведаю, а скажу там, где надлежит.
Поскольку с такими вещами шутить нельзя было, то под крепким караулом отправили Каина в Тайную Канцелярию.
Секретарь Канцелярии наметанным глазом оглядел Каина и решил справить работу сам. Но Каин своего держался упорно:
— Знаю я Слово и Дело Государево, а никому другому раскрыть не могу, кроме как главному начальнику.
«Каменный орешек, — помыслил секретарь, — беды не сберешься, коль что важное знает, а я порядок не соблюду», — и, заковав Каина в цепи, приказал ему смирно сидеть, пока не прибудут их сиятельство московский градоначальник граф Семен Андреевич Салтыков.
На следующий день граф, выслушав доклад секретаря, повелел привести бродягу.
— Ну, и что ты ведаешь? — грозно сдвинул брови Салтыков.
— А то, ваше сиятельство, — бухнулся, гремя цепями, Каин в ноги графа, — что господий мой убил ландмилъского солдата и бросил его тело в сухой колодец!
Граф немедля приказал расследовать обстоятельства, и Каин вместе с конвоем солдат поскакал в дом купца Филатьева. Выбежал купец на крыльцо, смотрит обалдело, как подскакивает к нему Каин и громовым голосом восклицает:
— Убивец — мой господин!
А солдаты тем временем из колодца вытягивают на веревках мертвое тело.
И тут уж самого Филатьева поволокли в Тайную Канцелярию как бы под конвоем Каина.
На следующий день граф в знак расположения к Каину допустил его к своей особе после утреннего кофею еще облаченный в домашний халат.
— Не знаешь ли других злоумышленников, что с твоим господином разбойничали?
— Не
В Тайной Канцелярии допрашивали так, что подозреваемые признавались во всем том, что желали расследователи. Были, конечно, некоторые исключения, но не о них речь сейчас. Купец к этим исключительным личностям не принадлежал и вскоре сознался в убийстве солдата.
А Ванька Каин не просто сухим из воды вышел, а был с поощрением назван «справедливым доносчиком», отпущен на волю и, что важно для его дальнейшей жизни, — получил «абшид», то есть, по-современному, «удостоверение личности».
II
Через несколько дней пошел Каин на красную площадь и встретил там нечаянно девку купца Филатьева. Обрадовался, благодарить стал:
— Мне бы без тебя от того медведя ни в жисть не вывернуться… Уж погоди, в должниках перед тобой ходить не стану. Авось и пригожусь, службу сослужу…
А девка разомлела от ласковых слов, — к тому ж, как известно, сердечно неравнодушна к Каину была. И призналась, что купец, откупившись от наказания и возвратясь домой, поручил ей приглядывать за кладовыми палатами. В сундуках там чего только нет, и если Каин пожелает наведаться, она ему путь покажет.
Каин поблагодарил, ответствовал, что посоветуется с товарищами, а может, и пожалует как-нибудь.
Наутро Каин купил живую курицу и, подойдя к забору дома господина Татищева, что прилегал к купеческим палатам, перекинул курицу через забор в татищевский огород. Курица закудахтала, поскакала по грядкам, а Каин стал в дверь стучать. Объяснил дворнику, что, дескать, курица у него из рук вырвалась и в огород залетела и он просит разрешения ее в огороде поймать. Дворник, ни о чем не подозревая, позволил Каину войти во двор и курицу ловить. Каин вроде курицу ловил, а сам зорко выглядывал, как к окнам купецким подобраться. Наконец поймал Каин курицу, попрощался с дворником и заспешил к своим товарищам, поскольку план у него уже полностью созрел.
За полночь, подкравшись к зарешеченному окну, раздвинули воры прутья и влезли через окно в дом. А там уже девка ждала их и путь к сундукам свечою указывала. Богатая добыча выпала: деньги, серебро, а Каин еще скрытно для других припрятал шкатулочку, обитую бархатом, а в шкатулочке той бриллиантовые вещи находились.
После пребывания в Тайной Канцелярии стала мучить по ночам бессонница Филатьева. Сны снились короткие, но дурные: то его на дыбе распластывают, то мертвый солдат приходит и норовит в колодце, как в постели, улечься. От малейшего ночного шороха вздрагивал купец. И когда в злополучную ночь послышался ему шорох по дому, перекрестился он на икону и выглянул из своей комнаты в окно. И сразу приметил, что какие-то людишки, друг другу подсобляя, через забор кувыркаются. Бросился купец к сундукам, а они с места сдвинуты; открыл — а там пустота зияет. Поднял тревогу, сонные слуги сбежались, он их послал в погоню за грабителями. Побежали слуги за ворота по разным проулкам.
А Каин с товарищами, волоча награбленное, углядел: вдали, возле купеческого дома, факелы мелькают, люди перекликаются. Понял, что не уйти ему на такой тихой скорости, если погоня по его следам обозначится. И, долго не размышляя, зарыл в жидкую придорожную грязь краденое, а сам с товарищами налегке вовсю припустился.
До изнеможения убегали, а потом у дома генерала Шубина осенила Каина новая неожиданная мысль.
— Стой, — сказал он товарищам, — сейчас я человека из этого дома выманю, вы его в тулуп закатайте да свяжите, а с остальным я сам управлюсь…