Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)
Шрифт:
Гости поспешно схватились за столовые приборы и, изображая внезапно появившийся аппетит, принялись азартно ковырять еду, сготовленную согласно рекомендациям загадочного или загадочной Н. Масилюне.
– Что ж... – подытожил Сатана, какое-то время зорко следивший за обедающими. Стоило кому-то замедлить темп пережевывания пищи, как он становился объектом пристального изучения пахана, поэтому все старались. Периодически кто-нибудь просил добавку и тогда два бойца, исполнявшие функции официантов, услужливо подносили очередные подносы со снедью. – Вижу, дело пошло на лад. Возможно, я ошибался, и вы не очень-то и проворовались. Да и то сказать, нам простительно, мы все же воры, хотя и перешли
– Значит, дела такие... – Деловой прокашлялся, затем начал преувеличенно бойкий доклад: – Аналитики поработали на славу. На сей раз они предсказали все как надо, тютелька в тютельку. Угадали падение спроса на двойные крылышки и увеличение потребности женского народонаселения в тампонах с закрученной спиралью впитывающей поверхности и с оригинального дизайна хвостиком-петелькой, за который дамочки их из себя извлекают. Также мы расторгли выгодный контракт с жуликами-поляками и тут же заключили еще более выгодный договор с жуликами-литовцами и жуликами-украинцами – они предложили самые приемлемые цены. В общем, у меня все в порядке... – Он запихал в рот цельную котлету и принялся с такой же преувеличенной – как и бойкость – сосредоточенностью жевать, как бы обозначая, что он окончательно отчитался и отвлекать от поглощения пищи его теперь не следует.
– Хорошо-о-о... – одобрительно протянул Сатана и примерился колючими глазами к жующим. Не найдя ни одного, кто в этот момент не жевал бы с лихорадочной быстротой и радостью на лице, он потеплел взглядом. На какое-то время Сатана погрузился в задумчивость, словно силясь припомнить что-то важное, затем, наверное, вспомнив, возбужденно приподнялся с унитаза. Потом, усилием воли взяв себя в руки, вновь водрузил свои сухие чресла на стульчак и нарочито будничным тоном, что как раз и выдавало важность предстоящего, позвал: – Череп!
– Я здесь, хозяин, – отозвался действительно стоящий рядом здоровяк.
– Мою тетрадь! – все-таки не сумев обойтись без голосовой торжественности, распорядился пахан.
– Может, не надо? – склонившись к его уху, попросил Череп и сам испугался допущенной вольности. – Извините, пахан, но...
– Никаких «но»! – не обратив внимания на возмутительное поведение телохранителя, сказал Сатана. – Тетрадь сюда! Немедля!.. – Через минуту он листал обычную, изрядно потрепанную, тонкую ученическую тетрадь. Законники напряглись, предполагая, что в тетради зафиксировано нечто нехорошее, возможно даже, опасное для кое-кого из присутствующих; к примеру, чьи-то финансовые или иного рода провинности. Реакция пахана, перевернувшего очередную страницу и неожиданно залившегося счастливым смехом, позволила им слегка расслабиться. – Ага, вот! – радостно закричал Сатана. – Вот, послушайте, что я тут на досуге накропал. Предлагаю присутствующим скинуться по относительно небольшой для каждого из нас сумме и перенести это с бумаги... ну, в театр, что ли, или на радио. В общем, это пьеса или радиопьеса, которая...
– Что-то я не въезжаю... – недовольно начал Стреляный. – Сатана, ты что, опять прикалываешься? Ну, поставил ты толчок посреди обеденного зала... Ладно, пусть так, хотя это и беспредел, конечно. Но... какая еще, в жопу, пьеса? Ты что, вызвал нас, чтобы мы слушали какую-то хрень?
Раздался гул возмущенных голосов поддерживающих Стреляного воров. Сатана спокойно дождался тишины, затем вкрадчиво спросил:
– Значит, предлагаете продолжить разбор финансовых полетов? Что ж, пусть будет по-вашему... Череп!
– Я здесь, хозяин!
– А ну-ка, притащи другую тетрадь, ту, толстую, с красной обложкой.
– Не надо с красной обложкой! – дружно запротестовали все разом.
– Сатана, давай свою пьесу!
– Нам очень интересно!
– Давай, Сатана, читай!
Усмехнувшийся пахан жестом аннулировал последнее отданное Черепу распоряжение и опять вперился взглядом в исписанные листки.
– Значит, пьеса из жизни воров... – солидно откашлявшись, хорошо поставленным голосом начал он. – Действующие лица: пахан, его помощник, двое приезжих пацанов из провинции и авторитетный вор Валет. Итак, слушайте. «Смерть героев»...
ПОМОЩНИК (Широким шагом входя в комнату). Пахан, вы помните – назначено? Пришли. Те правильные двое пацанов.
ПАХАН (Вставая с кресла, потягиваясь). Ага! Зови. Вздремнул я что-то малость. Смотрящим быть в России нелегко.
ПОМОЩНИК. За них Валет ручался – зуб давал. Напомнить предысторию конфликта?
ПАХАН (Отмахиваясь). Пустое! Все по ходу разберем. Зови, хочу быстрей на них я посмотреть.
ДВОЕ ГРОМИЛ (Осторожно входя в комнату, глядя с благоговением, протягивая пахану сверток). Примите вот, от преданной братвы. Надеемся, придется скромный дар вам по душе.
ПАХАН (С улыбкой принимая сверток). Чего примолкли? Вы ж базарьте, пацаны! Прослушек ментовскИх здесь нет – все чисто.
ОДИН ИЗ ГОСТЕЙ (Сконфуженно). Мы... оробели малость. Извини. Впервые зрим авторитет такого ранга.
ВТОРОЙ. Ну, если к делу... то, короче... Валет вас, верно, в дело наше посвятил?
ПАХАН (Хмурясь). Валет Валетом, но, хотелось бы, однако, от вас услышать версию разбора.
ГОСТЬ. Да-да, пахан. К рассказу приступаем. Надеемся на ваше снисхожденье...
– Во-о-от... – утирая со лба пот, подытожил окончивший чтение Сатана. – Короче, как вы сами слышали, разговор состоялся нешуточный. И интрига, думаю, закручена похлеще, чем у тетушки Агаты... Концовка пока еще не дописана, но будет примерно так... – Он послюнявил палец, полистал тетрадь, впился глазами в текст... – «Чу! Я слышу топот ментовскОй, о горе! Валет нас сдал, навеки будь он проклят! Готовьтесь к бою – если смерть нам суждена, то хоть достойно, не надеясь на пощаду... – У Сатаны дрогнул голос. – Иначе нехорошая молва переживет тела и души наши бренны, а если ж мы, презрев все наши клятвы, на миг отбросив стыд, подобно фраерам тем беспардонным»… – Сатана поднял голову. – В общем, что-то в этом роде. Концовку еще надо хорошенечко проработать. Это в пьесе всегда самое важное. – Он замолчал, сделал вид, что чешет в районе подглазья, сам же украдкой смахнул слезу и завершил: – В общем, СОБР-овцы их всех положили. Просто нашинковали в капусту, суки. Конец пьесы. Ваши мнения?
На какое-то время воцарилась тишина.
– Беспредельщики! – наконец взорвался Гнилой. – Чего от них еще ожидать! Знаю я этих СОБР-овцев...
– Короче, Валет, падаль, всех сдал... – резюмировал Кудрявый и возбужденно блеснул глазами. – А знаете, ребята, я ведь с самого начала его заподозрил! Правда-правда! Какой-то он скользкий, падла.
– А я поначалу не въехал, думал, что это все те пацаны из Сибири замутили, – признался Ржавый. – Ну, которые к пахану с подарками прикатили. Думал, что они – ментовская подстава.
– Да как же они могли быть ментовскими? – возмутился Желчный. – Пахан не дурак, он бы их сразу вычислил!
– Какого ж хрена он своего Валета проморгал? – с ехидством парировал Ржавый.
После этой реплики все подозрительно посмотрели на Черепа, которому это очень не понравилось. Он бросил укоризненный взгляд на пахана, списавшего внешний образ Валета с него, и тот весело рассмеялся.
– Что, господа, убедительно вышло? Вот она, великая сила искусства!
– А ты, оказывается, талант, – признал Лысый.